В начале 90-х гг. ХХ в. в обществоведческой среде весьма

обоснованно утверждали, что в постсоветское время интеллигенция

переродится в прагматичных интеллектуалов [1]. Математик по

образованию, поэт и один из редакторов журнала «Новый мир»

В А. Губайловский вообще определил, что никакакой «постсоветской

интеллигенции» уже нет, так как нет дающих ей жизнь идеализма,

«утопии», что интеллигенция есть «явление уже законченное», а есть

только руководящиеся прагматизмом «вполне типичные интеллектуалы

на службе у власти» [2, с. 200]. Известный литературовед и критик,

Президент Международной ассоциации творческой интеллигенции

«Мир культуры» И.П. Золотусский в эссе «Интеллигенция: смена вех»

констатирует, что произошло изменение «качества» современной

российской интеллигенции потому, что в массе своей она уже не

согласна брать на себя ответственность за происходящее в стране [3]. О

том, что интеллигенция погибла под обломками рухнувшего

Советского Союза, в расшатывании которого она видела свою миссию

по либерализации господствующего режима на пути к построению

«социализма с человеческим лицом», основанного на «новом

мышлении» — интеллектуальных и культурных свободах (прекрасно

расскрыто в исследовании: [4]), указывают как западные исследователи

[5], так и восточноевропейские: «… Как социальное явление, как

культурная общность позднесоветская интеллигенция не выдержала

испытания новых времен. Выяснилось, что удерживать свое единство

она могла лишь перед лицом оппонента — советской власти. Она

капитулировала и в целом довольно бесславно распылилась не хуже

колен Израилевых (что не повод отрицать наличие личной доблести,

рефлексов долга и чести у отдельных ее представителей)» [6, с. 189].

Г.С. Кнабе говорит об интеллигенции как о «перевернутой странице» в

социальной истории России и стран СНГ [7, с. 35]. А писатель и

54

журналист О. Батлук вообще уверен, что в исчезновении интеллигенции

нет абсолютно ничего страшного, так как мир «новых людей» не

ощущает потребности как в ней, так и в тех принципах этики и

культуры, которые она несла [8].

Р.В. Рывкина соглашается с этим видением, только говорит,

что исчезновение интеллигенции (как и интеллектуалов) связано с

уходом её меньшей части «во власть» и с превращением большей части

в особую социальную страту — «бюджетников» [9; 10, с. 144]. С тем, что

именно социальный детерменизм — рыночные реалии современности и

невостребованность ключевых качаств — привели к исчезновению

интеллигенции классического типа, соглашается Е.Г. Михайлева. Её

функции перешли к близким по своей сущности интеллигенции

социальным группам [11, с. 395]. Украинский исследователь

Г.Г. Силласте выделяет два этапа деквалификации интеллигенции в

общественной жизни стран СНГ: первая волна 1991-93 гг., и вторая

волна 1993-97 гг. [12, с. 74]. Известный российский блогер

Г.Р. Иванкина добавляет к этому этап «окончательного опрощения»

интеллигенции, произошедший в 2000-2010-е гг. [13].

С.Л. Мерзляков, наоборот, утверждает, что интеллигенция как

общественная сила была уничтожена ещё в советский период именно

качественным размыванием её в связи с притоком из других классов:

«…Опираясь на мифологизированные ценности и идеалы, советская

интеллигенция практически утратила ведущее социальное свойство

каждого русского интеллигента — желание пострадать за народ, а вместе

с этим и природное начало интеллигентности. В условиях

коммунистического строительства интеллигенция как социальный слой

общества перестала существовать» [14, с. 136]. С ними

солидаризируется режиссер фильма «Холодное лето 53-го»

А А. Прошкин, который в интервью главному редактору излания

«Аргументы и факты» («АИФ», 2008, № 24) с горечью отметил: «… К

сожалению, у нас почти не осталось интеллигенции в русском

понимании этого слова — некоего слоя людей, которым стыдно, которые

понимают, что они должны что-то сделать, чтобы ситуация изменилась

к лучшему, — что-то написать, крикнуть, дать денег, составить

программу… Остаются лишь интеллектуалы, образованные люди. Но

каждый из них живет сам по себе» (Цит. за: [15, с. 103]). В

публицистическо-обличительном стиле интеллигенцию обвиняют в её

собственном исчезновении, «предательстве», «провале» потому, что

она «… ОМЕЩАНИЛАСЬ (т. е. обезличилась, — О. Г.),

трансформировавшись в обывателей и приспособленцев» [16].

Например, со всем обличающим пафосом коммунистической

55

пропаганды обрушился на вырожденную интеллигенцию один из

ведущих теоретиков российского неомарксизма А. Тарасов: «… В 90-е

интеллигенты предали сами себя. Они добровольно переняли

психологию лавочников и проституток… Интеллигенция» стала

сословием мещан, мелкими буржуа. «Интеллигенция» стала стадом

конформистов, которым, как всяким стадом, легко управлять…

«Интеллигенция» 90-х сама приговорила себя к будущему забвению и

осмеянию. Так ей и надо» [17]. Но, в действительности,

«омещанивание» интеллигенции было закономерным явлением не

столько эпохи «первоначального накопления капитала и распределения

собственности» 90-х гг. ХХ в., в которой интеллигенция в массе своей

участия не принимала (!), сколько именно особенности «советского

быта», особенно в 70-е гг. ХХ в., привели интеллигенцию, и не только

бывшего СССР, но и стран бывшего социалистического содружества, к

переосмыслению отношения к материально-вещественным ценностям.

О превращении как интеллигенции, так и самих интеллектуалов в

«средний класс» капиталистического общества говорят и социологи.

Например, с нео-марксистских позиций: «… интеллектуалы как вид

независимых мыслителей почти вымерли, шансы встретить их в

естественных условиях крайне малы, но они всё-таки ещё где-то есть…

Отныне масса сама начала конструировать культуру по своему образу и

подобию, и перестала нуждаться в интеллектуалах как в

«производителях культуры». Массе вполне стало достаточно и тех, кто

добровольно перестал быть «независимым интеллектуалом» и перешёл

в ряды «обслуживания толп» — опосредованно через власть — или

непосредственно. И это как раз … те, кто решил, что массам нужен иной

— «массовый продукт культурного потребления», который легко

употребляется толпами, сравнительно легко производится и — главное –

не только приносит прибыль, но порождает искренний восторг и

почитание этих самых толп — то, о чём всегда втайне мечтают все

интеллектуалы!» [18]. Отсюда и в упор «невидимость» интеллигенции

для современного «массового общества»: «… в современном обществе,

где помимо органических и традиционных интеллектуалов существует

и другие источники социальной информации, деятельность

интеллигентов зачастую остается незамеченной, теряясь за

бессмысленным эпатажем и пошлостью, нацеленных на увеличение

рейтинга, потенциальной прибыли, рекламы и рассчитанных на

общество с низким уровнем образования и культуры… Люди уже не в

состоянии отличить работу интеллигентов от деятельности

интеллектуалов, выдающих себя за интеллигенцию (не в последнюю

очередь потому, что они сами этого не осознают в виду расплывчатости

56

самого понятия)» [19, с. 60]. А. Филатова, наоборот, связывает это с

крахом всего проекта Просвещения с его надеждой на «всесильный

разум», «добрую природу человека» и «исторический прогресс», в

котором интеллигенции отводилась первенствующая миссия, так и

таким культурным переворотом, как закат «галактики Гутенберга… В

пространстве масс-медиа, внешней знаковости и клипового сознания

такое смысловое образование как интеллигенция, требующее для своего

раскрытия рефлексивной последовательной интерпретации,

оказывается «нечитаемым». Концепт, лишенный содержания, умирает,

становится «пустым знаком», декоративным атрибутом» [20, с. 215,

216].

Обобщенно можно согласиться с тем, что «смерть

интеллигенции (и интеллектуалов)» в общественном фокусе

свершилась из–за того, что интеллигенция «… в постсоветский период

более не может претендовать на статус относительно однородной

онтологической социальной группы со своими особыми классовыми

интересами… Явление интеллигенции исторически исчерпано, и сейчас

распавшаяся интеллигенция является пустым означающим, не

имеющим за собой социальной онтологии. Свою функцию

интеллигенция давно выполнила, историческую линию от разночинцев

к советской интеллигенции можно считать законченной.

Интеллигенция уже не социальная, а виртуальная группа» [21, с. 73, 76].

Некоторые даже с радостью дают интеллигенции «пинка под

зад»: «… Я полагаю, что русская интеллигенция в прежнем виде

(нынешнем) умрёт. Точнее, уже умерла. Просто не все ещё это поняли.

Большое видится на расстоянии… Будущее создаст что-то, что будет

ему, будущему, соответствовать. А русская интеллигенция — это

прошлое, туда она и отправится. И, честно говоря — скатертью дорога»

[22]. Другие цинично предлагают «утешится» интеллигенции самим

фактом своего исчезновения: «… Выписаться из интеллигенции значит

перестать беспокоиться о морали и нравственности другого. И начать

заботиться о себе, осознав, что лишь ты сам — тот, за кого ты в конечном

счете отвечаешь. А все прочее — производно» [23].

Символом «смерти интеллигенции» призывается признать

скандальный памятник «Пронзенный Пегас», открытый в 2004 г. на

Земляном валу в Москве рядом с музеем и Общественным центром

имени А.Д. Сахарова: «… тихо и скромно похоронили российскую

интеллигенцию. Во всяком случае, открыли ей памятник, который

обычно ставят посмертно» (Степовой Б. Памяти российской

интеллигенции. Мы тебя не забудем // Известия. — 2004. — 30 июня; цит.

за: [24, с. 128]).

57

Г. Гусейнов не соглашается с тезисом о «смерти

интеллигенции». Вернее, он признает, что данное явление имело место

в социальном постсоветском бытии, но теперь, в условиях

олигархическо-компрадорского путинизма, происходит «эксгумация»

не совсем «разложившейся», «остаточной» интеллигенции [25]. И этот

«эксгумированный труп интеллигента» (в качестве именно «трупа

неверного инородца и еврея-предателя преждевременно распущенной

великой сталинской империи») нужен Системе и обслуживающих её

«гуманитарных инженеров»: «… в звериных стаях есть особимаргиналы с нестандартным поведением: их держат в унижении и

пренебрежении, однако не убивают. А когда стая оказывается в

нестандартной, опасной ситуации, их выпускают вперед: если погибнут

— не жалко, а если не погибнут, то, может быть, отыщут выход».

Вероятно, в человеческой стае тоже есть такие маргиналы с таким

отношением к ним… К ним и относится определение

«интеллиджентсии»,… «часть нации, стремящаяся к самостоятельному

мышлению» [26, с. 5].

Но достаточно вспомнить, что в исторической практике

интеллигенцию уничтожали не единожды, но она «восставала из пепла»

не просто как «зомби», «эксгумированный труп», а именно как

волшебная птица Феникс (Майастра), демонстрируя неуничтожимость

своего бытия вопреки всем поползновениям. Так, в Советском Союзе

интеллигенция, практически уничтоженная в 20-30-е гг., когда

«интеллигентов избивали и убивали на улицах подчас наравне с

евреями», неожиданно воскресла в 60-е гг. ХХ ст. и этим показала свою

особенность: «… Способность возникать там, где есть намек на

свободу, возникать практически из ничего» [27].

ЛИТЕРАТУРА

1. Кордонский С. Интеллигенция в роли национальной элиты // Пределы

власти. — 1994. — № 1. — С. 134–152.

2. Губайловский В. Конец интеллигенции? // Новый мир. — 2001. — №12. –

С. 197–200.

3. Беспалова Е. А., Бутусова С.Ю. Рассуждения о России и интеллигенции

в работе И.П. Золотусского «Интеллигенция : смена вех» // Новый взгляд

на проблемы современного языкознания : материалы VII Международной

научной конференции школьников, студентов и аспирантов. 18–19 мая 2016

года / Н.А. Боженкова (отв. ред.) [и др.]. — Курск : Юго-Западный

государственный университет ; Государственный институт русского языка

им. А.С. Пушкина ; Российское общество преподавателей русского языка

и литературы, 2016. –С. 19–23.

4. Boltirik, Alma. The Role of the Intelligentsia in the Collapse of the USSR :

Soviet Intellectuals and the Idea of the West : A master’s thesis submitted to the

Graduate Faculty in Liberal Studies in partial fulfillment of the requirements for

the degree of Master of Arts. — New York : The City University of New York

(CUNY) Academic Works, 2019. — 63 p. — Retrieved from

https://academicworks.cuny.edu/gc_etds/3175

5. Shalin, D. Intellectual Culture : The End of Russian Intelligentsia. — Las Vegas

: University of Nevada, 2012. — P. 1-68. — Retrieved from

https://digitalscholarship.unlv.edu/russian_culture/6 ; Zubok, Vladislav.

Intelligentsia as a Liberal Concept in Soviet History, 1945–1991 // Dimensions

and Challenges of Russian Liberalism: Historical Drama and New Prospects.

Philosophy and politics — critical explorations / ed. by Cucciolla, R.M. — Springer

Nature (Switzerland AG). — 2019. N 8. — ISBN 9783030056650 (In Press). –

Retrieved from http://eprints.lse.ac.uk/100028/

6. Ермолин Е.А. Булат Окуджава и разложение советской и антисоветской

массовой культуры // Ярославский педагогический вестник. — 2019. — № 2

(107). — С. 187–190. — DOI 10.24411/1813-145X-2019-10369. –

7. Кнабе Г.С. Перевернутая страница. Чтения по истории и теории

культуры. — М. : РГГУ, 2002. — 60 с.

8. Батлук О. Баг интеллигенции // Сноб. — 2018. — 20 апрел. –

https://snob.ru/selected/entry/136677

9. Рывкина Р.В. Драма перемен / 2-е изд., перераб и дополн. — М. : Дело,

2001. — 472 с.

10. Рывкина Р.В. Интеллигенция в постсоветской России — исчерпание

социальной роли // Социологические исследования. — 2006. — № 6. — С. 138–

146.

11. Михайлева Е .Г. Интеллектуальная элита в матрице современных

цивилизационных изменений. — Харків : Изд-во НУА, 2007. — 576 с.

12. Силласте Г.Г. Стратификация российского общества — вызов времени

(статья вторая) // Обозреватель. — 2002. — № 1. –

http://observer.materik.ru/observer/N01_2002/1_15.HTM

13. Иванкина Г. Куда исчезла интеллигенция? // Завтра. — 2020. — 2 февр. –

http://zavtra.ru/blogs/kuda_ischezla_intelligentciya

14. Мерзляков С.Л. Интеллигенция и власть : проблемы взаимоотношений

в исторической ретроспективе // Вестник Поволжского института

управления. Политика и политические науки. — 2017. — Т. 17, № 5. — С. 132–

137. 15. Ярош Н. Н. «Интеллигентные интеллектуалы» — движущая сила

модернизации России // Экономический журнал. — 2011. — № 22. — С. 99–

107. — 16. Арест-Якубович К.А. К вопросу о кризисе российской

интеллигенции // Свободная мысль. — 2007. — № 1. — С. 57–72. –

http://scepsis.ru/library/id_1523.html

17. Тарасов А. Десятилетие позора : тезисы обвинительной речи // Скепсис.

— http://scepsis.net/library/id_100.html

18. Горецкий Д., Юров А. Гуманитариат, или о месте интеллектуалов в

социальном пространстве // Будущее прав человека в России. Актуальные

публикации. — http://www.pgpalata.ru/reshr/ap_01.shtml.

19. Чичин Е.С. Интеллигенция как социально-философское понятие: к

истории вопроса // Теория и практика общественного развития. — 2013. –

№ 11. — С. 56–60. — 20. Филатова А.А. Концепт «интеллигенция» в смысловом пространстве

современной русской культуры // Логос. — 2005. — № 6 (51). — С. 206–217.

21. Мартьянов В. Постсоветская Россия. Социально-теоретические

размышления // Мыслящая Россия : История и теория интеллигенции и

интеллектуалов / Под. ред. В. Куренного. — М. : НФ «Наследие Евразии»,

2009. — С. 72–95. — https://vk.com/doc182338403_445039798

22. Лекс А. О природе русской интеллигенции // Альберт Лекс. — 2019. –

26.11. — https://albert-lex.livejournal.com/455074.html

23. Тесля А. В божественной иерархии интеллигенция всегда в ангельском

чине // Взгляд : деловая газета. — 2018. — 24 окт. –

https://vz.ru/opinions/2018/10/24/947501.html

24. Попов Д.С. Бескрылый Пегас интеллигенции // Социс. — 2006. — № 3. –

С. 128–134.

25. Гусейнов Г. Эксгумация интеллигенции. «Бич» Европы? О «бывшей»

интеллигенции // Гефтер. — 2018. — 03.09. –

http://gefter.ru/archive/25291?_utl_t=fb

26. Гаспаров, Л.М. Интеллектуалы, интеллигенты, интеллигентность //

Русская интеллигенция. История и судьба. — М. : Наука, 1999. — С. 5–14. –

https://imwerden.de/pdf/gasparov_intellektualy.pdf

27. Кантор В. К. «Вехи» в контексте, или Интеллигенция как трагический

элемент русской истории // Вопросы философии. — 2010. — № 4. — С. 91–

109. –

Опубликовано: Гуцуляк О. Дискуссия об «исчезновении интеллигенции» // Феномен української інтелігенції в контексті глобальних трансформацій (до 100-річчя заснування ДВНЗ «Донецький національний технічний університет») : матеріали ІІІ Всеукраїнської науково-практичної конференції з міжнародною участю (Покровськ, ДонНТУ, 9-10 квітня 2020 року) / переднє сл. проф. Марія Кашуба ; відп. ред. проф. Нікульчев М. О. — Покровськ : ДВНЗ «ДонНТУ», 2020. — С. 53-59.