Розмари Уолдроп — американская поэтесса, переводчица, эссеистка, издательница. Родилась в Германии в 1935 году, с 1958 года живёт в США. Со-редакторка издательства экспериментальной поэзии и прозы Burning Deck, которое она основала совместно с Китом Уолдропом в 1961 году. Уолдроп является авторкой и со-авторкой более 40 поэтических книг, двух прозаических книг, а также пяти книг эссе и критических статей. С 2006 года избрана членом Американской академии искусств и наук. В 2008 году удостоилась премии от PEN America за перевод книги Ульфа Стольтерфота Lingos: I-IX.

«Уолдроп исследует возможности языка как инструмента познания мира, используя текучесть языка и разрывы в нём, его многозначность, постоянную незавершённость и внутреннюю противоречивость, делая акцент на синтаксисе и композиции. Для ее поэзии характерны предметность и сталкивание различных контекстов. Работа Уолдроп легла в основу американской поэзии „Школы языка“» (Александр Уланов).

Издательство «Полифем» готовит к выходу (первую на русском языке) книгу Уолдроп «снова найти точное место». Переводчица — Галина Ермошина, автор предисловия и редактор книги — Александр Уланов. Это избранное из 5 поэтических сборников Уодроп, которое публикуется с разрешения автора и правообладателя New Directions Publishing Corporation. Здесь представлены как тексты раннего периода творчества Уолдроп (The Aggressive Ways of the Casual Stranger, 1972), так и стихотворения последних лет (книга Rehearsing The Symptoms, 2019).

Мы публикуем несколько текстов из этой книги, предоставленных издателями специально для журнала «Ф-письмо».

Поддержать издание и сделать предзаказ книги можно здесь.

Из цикла «Второй язык» (Second Language, 2005)

1

недоспевшее яблоко
может на вкус леворукого
никому не подходящего здесь
безымянное
вяжущее

или новые радости этого языка
теперь только половина
принадлежит родному

свадебные гости ушли
линии разрыва удлиняются
чувствуя краткость
твоего пути твоими губами

запинаясь заикаясь задыхаясь
почти
мост слишком
короткий навстречу

двум языкам:
пересечение
двух сетей
легко доступных
неверных поворотов

Из книги «Перечисляя симптомы» (Rehearsing the symptoms, 2019)

ЖЕЛАНИЕ

Желая, всегда, возможность этого тела. Думая об этом здесь.
В тревоге. В страхе. Лишь желая желать. Свет никогда не остановить.

Оказавшись между желанием и действием. Между языком и
пейзажем. Желая вместить объёмы, множества. Кривые
повсюду. Описывая круги света, вспышки молнии.

Желая, чтобы тело было видно с головы до пят и без тайны.
Нагота без долгов. Веря, что это возможно. Свет как
событие. Думая хотеть думать. Как бы в ответ.

Сомневаясь, что люблю, зная, что хотелось. Думая
утешить себя. Описывая прожилки в мраморной глыбе. Будто
рассматривая. Повод для рассматривания.

Боясь существовать, не живя по-настоящему. Отсутствие тела внутри
тела. Желая быть способным страдать. Смотреть на темноту.
Толща ночи, которая окружает. Или это всего лишь я.

Думая о теле. Здесь, не думая. Не зная, как
думать. Плывя без устали. Как будто без тела. В море
без воды. Без конца.

Из книги «Слепозрение» (Blindsight, 1998)

I. В ДВЕРНОМ ПРОЁМЕ [1]

Лайзе Джарнот

1

Мир был галактики придуманная плоть. Смертные.
Что теперь думать? Думай простая. Материя? Глыба воска?
Фосфоресценция? Или всё происходит само собой? Совершенное и
основательное. Не больше. Доступное наблюдению. Не дольше.
В твоих глазах или в направлении взгляда. По всем трём
измерениям времени. Или — дом на замок. Или — пророки.

▲

Здесь я работаю над. Своего рода элегией. Здесь странный
потолок. «Земля заполняет его рот». Посмотрела бы я на тебя.
И написала бы тебе. Припадок лишь ослаб на краю. И в дверь,
где я стою, выходит твой голос. Глухой.

▲

Если что случилось. (Случилось)? Рука. Между ладонями.
Скорбь. Смерть. Кофе со сливками. Кофе. Руки, колени и
свободная воля. И блестящие. Радуги.

▲

Слова расцепились. И расползлись по моему телу. Так беспутно
плодясь. Трепло! Хочешь увидеть полный оборот колеса?
Объяснить. Моё собственное объяснение, пока я пакую.
Тело моей собственной правнучки?

▲

Отсутствие. Но оно режет. Повтори. Яростно. Да, потом Нет.
Даже вымышленный персонаж хватает насморк. Готовит
сердце. И холод втыкается. Мы не сваливаемся с поверхности.
Но ты, планета земля. Расти. Даже, когда мы читаем.
Предпочитаем темноту.

Из книги «Газон исключённого третьего» (Lawn of Excluded Middle, 1993)

1 [2]

Когда я говорю, что верю, будто у женщин есть душа, и что её вещество содержит два углеродных кольца, изображение на переднем плане мешает её применению там, где коридоры теряются в ритуальном жертвоприношении и скрытом кровотечении. Но четыре стороны света равны на газоне исключённого третьего, где полная зрелость смысла требует времени, как ты ешь рыбу, кусок за куском, без костей. То немногое, что можно удержать во рту, глубоко, как темнота кого-то слепого или пустое место, которое я помещаю в центр каждого стиха, чтобы позволить проникновение.

Из книги «Агрессивные пути случайного незнакомца» (The Aggressive Ways of the Casual Stranger, 1972)

КАК ГЁЛЬДЕРЛИН

поднялся рано
покинул сразу же дом
сорвал траву
кусочки кожи в карманах
хлестал по изгороди платком
ответил да и нет
на свои же вопросы

лежит под травой
увядшие цветы в карманах
у забора я достаю платок
ему нравилось говорить нет
«я уже не тот человек»
и

«ничего не происходит со мной»

Примечания:

1. Из части «Гибриды Гёльдерлина» (Hölderlin Hybrids)

2. Из 1-й части — одноимённой — «Газон исключённого третьего».