Ипполит Соколов — довольно редко упоминаемая среди поэтов начала XX века личность. В разных источниках он числится как киновед, сценарист (что довольно сомнительно, учитывая сценаристский послужной список), преподаватель и уже в последнюю очередь поэт.

Родился Соколов в 1902 году, посещал поэтические уроки Брюсова, например. В 17 лет очень притерся к имажинистам вплоть до того, что Сесенин и Мариенгоф даже проталкивали его для вступления в их ряды. И вот тут началась вся суть.

Стоит оговориться, что Соколов до этого момента признавал имажинизм настоящей вехой в поэтической истории начала XX века, при этом неоднократно провозглашая, что футуризм изжил себя как символизм за несколько лет до этого.

И вот тут, 11 июля 1919 г., Соколов выступил с речью, в которой высказался, что «весь имажинизм — спекуляция на невежестве публики» (а тогда это еще не казалось столь очевидным), а вот «экспрессионизм будет по своему историческому значению не меньше, чем символизм и футуризм». После этого Есенин назвал Ипполита бездарностью, и на этом дорога в имажинизм (больно надо) ему была закрыта.

Экспрессионизм действительно не приобрел исторического значения. Однако после скандала Соколов издал собрание сочинений (неокончательное) на 16 страниц, а также ряд брошюр: «Бунт экспрессиониста», «Воззвание экспрессионистов», «Экспрессионизм» и другие.

В дальнейшем с Сесениным произошел еще один скандал, когда Соколов открыто заявил, что «Есенин ворует, да, ворует образы и содержанье и всё — у Клюева, у Орешина, у прочих поэтов. Он скоро умрет как поэт». Есенин не дал договорить оппоненту, за неимением аргументов дав ему пощечину. Соколов из вежливости на пощечину не ответил, а поступил гораздо тоньше, бойкотировав впоследствии существование Сесеньки как поэта во всех своих небольших трудах по имажинизму.

Например, в 1921 году он издает книгу «Имажинистика», в которой среди поэтов-имажинистов не называет имени Есенина.

Экспрессионизм, по Соколову, синтезирует все направления футуризма, но опирается на на языковые игры, образы, а на интуицию, особые яркие прозрения, а также переход от феноменологической поэзии к ноуменологический (kinda sic!). На деле это синтез радикального прогрессивизма итальянских футуристов, бунта, смятения, сомнения, апокалиптических настроений и фрустрации неокрепших умов. В группу также вошли Борис Сидоров, Гурий Сидоров, Сергей Рексин. О них я напишу отдельно, как и об экспрессионизме в целом. А если никому из подписчиков это будет не интересно, то напишу в два раза больше.

В 1922 году Соколов выпускает небольшую брошюру Ренессанс (антихайп, да) XX века, переполненную самовосхвалением (»я, русский Маринетти»), а также просто пестрящую именами философов, ученых и литераторов, которые по мнению Соколова делают революцию здесь и сейчас, тут по соседству и Якобсон, и Розанов, и Аррениус, и многие-многие другие.

К сожалению, после 1923 года Соколов вышел из периода бунтарской юности и прекратил писать экспрессионистские стихи, обо всем его поэтическом наследии стало ± широко известно только в 2002 году после того, как стало возможным получить доступ в Институт мировой литературы, куда Ипполит сдал свой архив перед смертью.

После поэзии он занялся написаниями сценариев, хотя информации об этом довольно мало, в основном упоминается об одном законченном сценарии и литературной адаптации Броненосца Потемкина. А также подменял Мейерхольда в Тефизкульте, где выступал против физического вырождения и стал, похоже, настоящим the Chad.