Это перевод материала Маргарет Макмиллан (Margaret MacMillan) “How Wars Don’t End. Ukraine, Russia, and the Lessons of World War I”, опубликованного в журнале Foreign Affairs 12 июня 2023 года. Маргарет Макмиллан — почётная профессорка международной истории в Оксфорде и авторка книг «Война: как конфликт сформировал нас» и «Война, положившая конец миру: дорога к 1914 году».

24 февраля 2022 года великий украинский писатель Андрей Курков и его жена проснулись в своем доме в Киеве от звука российских ракет. Сначала он не мог поверить в происходящее. «Нужно психологически привыкнуть к мысли, что война началась», — писал он. Многие наблюдатели вторжения испытывали и продолжают испытывать это чувство недоверия. Они были сбиты с толку открытым и массированным наступлением России и поражены упорным и успешным сопротивлением Украины. Кто в те первые дни войны, когда продвигались российские колонны, мог предсказать, что две стороны будут сражаться ещё год спустя? Казалось предрешенным, что Россия, имея так много оружия и ресурсов, а также гораздо больше живой силы, сокрушит Украину и захватит её главные города за считанные дни.

Тем не менее, уже второй год война продолжается, и совсем не так, как ожидалось. Многие предполагали, что вторжение в Украину потребует быстрого наступления и решающих сражений. Кое-что из этого уже было, в том числе драматическое контрнаступление Украины в Харьковской области в конце лета 2022 года. Но к началу мая, несмотря на разговоры о крупном украинском контрнаступлении, война уже давно превратилась в упорное противостояние вдоль всё более укрепленных линий фронта. Действительно, сцены из восточной Украины — солдаты по колено в грязи, обе стороны обращены друг к другу из траншей и разрушенных зданий через пустошь, изрытую снарядами, — могли быть с западного фронта в 1916 году или Сталинграда в 1942 году.

До российского вторжения многие предполагали, что войны между крупными державами двадцать первого века, если они вообще будут происходить, будут не такими, как раньше. Воевать будут с использованием передовых технологий нового поколения, включая автономные системы вооружения. Боевые действия будут проходить в космосе и киберпространстве; солдаты на земле, вероятно, не будут иметь большого значения. Вместо этого Западу пришлось смириться с ещё одной межгосударственной войной на европейской земле, которую ведут большие армии на многих квадратных милях территории. И это только один из многих примеров того, как вторжение России в Украину наследует двум мировым войнам. Как и в предыдущих войнах, это вторжение подпитывалось национализмом и нереалистичными предположениями о том, как легко будет сокрушить врага. Боевые действия ведутся не только на полях сражений, но и в гражданских районах, опустошая города и деревни и заставляя население бежать. На войну уходят огромные ресурсы, и вовлечённые правительства вынуждены использовать призывников, а в случае России — наёмников. Конфликт привёл к поиску нового и более смертоносного оружия и чреват опасной эскалацией.

Опыт более ранней большой войны в Европе — мы знаем её как Первую мировую войну — должен напомнить нам об ужасной цене затяжного и ожесточённого вооруженного конфликта. И, как и сегодня, многие тогда ожидали, что эта война будет короткой и решающей. Однако перед миром и Украиной сейчас стоят тревожные вопросы. Как долго Россия будет упорствовать в своей кампании, даже если её надежды на празднование победы продолжают таять? Насколько велик будет ущерб, и какие ужасы ещё предстоят Украине и её народу? И когда смогут те страны, которые больше всего пострадали от конфликта, от соседей Украины до более широкого круга членов НАТО, перестать опвсаться, что война выльется за пределы Украины?

Но прошлое также предлагает ещё более мрачное предупреждение — на этот раз для будущего, когда война в Украине наконец подойдет к концу, как и все войны. Украина и её сторонники вполне могут надеяться на сокрушительную победу и падение путинского режима. Тем не менее, если Россия останется в беспорядке, ожесточенной и изолированной, когда многие её лидеры и люди будут обвинять других в своих неудачах, как это делали многие немцы в те межвоенные десятилетия, то окончание одной войны может просто заложить основу для другой.

Сараевский синдром

Весной 1914 года мало кто думал, что возможна сухопутная война между крупными европейскими державами. Европейские государства, как самодовольно полагали их жители, были слишком развиты, слишком экономически интегрированы — слишком «цивилизованы», говоря языком того времени, — чтобы прибегать к вооруженному конфликту друг с другом. Войны по-прежнему велись на периферии Европы, особенно на Балканах или на колониальных территориях, где европейцы воевали против менее могущественных народов, но, как считалось, не на самом континенте.

Почти то же самое было и в первые недели 2022 года. Лидеры и политики, а также общественность на Западе были склонны рассматривать войну как нечто, происходящее где-то ещё, будь то в форме восстаний против непопулярных правительств или в виде кажущихся бесконечными конфликтов в несостоявшихся государствах. Правда, были опасения по поводу конфликта крупных держав, когда, скажем, Китай и Индия сталкивались вдоль их общей границы или когда Китай и Соединенные Штаты обменивались колкостями по поводу судьбы Тайваня. Но для тех, кто жил в более благополучных частях света — в Америке, Европе, большей части Азии и Тихоокеанского региона, — войны остались в прошлом или остались далеко позади.

Как в 1914, так и в 2022 году те, кто полагал, что война невозможна, ошибались. В 1914 году были опасные и неурегулированные трения между европейскими державами, а также новая гонка вооружений и региональные кризисы, которые привели к разговорам о войне. Точно так же в течение нескольких месяцев, предшествовавших вторжению России в Украину, Москва ясно заявила о своих претензиях к Западу, а президент России Владимир Путин давал много сигналов о своих намерениях. Вместо того чтобы полагаться на предположения о маловероятности полномасштабной войны, западным лидерам, сомневавшимся в перспективе российского вторжения, следовало уделить больше внимания его риторике об Украине. Название длинного эссе, опубликованного Путиным в 2021 году, говорило само за себя: «Об историческом единстве русских и украинцев». Он утверждал, что не только Украина была родиной самой России, но и её народы всегда были «русскими». По его мнению, злые внешние силы — Австро-Венгрия до Первой мировой войны и Европейский союз сегодня — пытались оторвать Россию от её законного наследия.

Путин также повторил мнение лидеров начала двадцатого века о том, что война была разумным вариантом. После убийства сербским националистом австрийского эрцгерцога Франца Фердинанда в Сараево в июне 1914 года правители Австро-Венгрии быстро убедили себя, что они должны уничтожить Сербию, даже если это означало войну с защитницей Сербии, Россией. Царь Николай II всё ещё страдал от унижения, которому он подвергся, когда Австро-Венгрия аннексировали Боснию у Османской империи в 1908 году, и он поклялся, что никогда больше не отступит. Немецкий кайзер Вильгельм II, командующий самой мощной в мире армией, боялся показаться трусливым. Каждый из этих лидеров по-своему считал, что быстрая и решительная война предлагает лучший способ оживить их страны. Точно так же Путин был возмущён потерей Москвой власти после Холодной войны и был убеждён, что быстро захватит Украину. И он столкнулся с лидерами в Европе и Соединенных Штатах, которые думали о других вещах, точно так же, как столетием ранее, когда на континенте разразился кризис, британское правительство было озабочено проблемами в Ирландии.

Не менее опасным было и предположение агрессоров о том, что война будет короткой и решительной. В 1914 году у крупных держав были только наступательные военные планы, рассчитанные на быстрые победы. Пресловутый план Шлиффена Германии предполагал войну на два фронта против Франции и её союзницы России. Немецкая армия будет вести боевые действия на востоке, где Германия и Россия тогда имели общую границу. И Германия предпримет массированное наступление на западе, бросится через Бельгию и северную Францию, чтобы окружить Париж — и всё это в течение шести недель, после чего, как предполагали немцы, Франция сдастся, а Россия потребует мира. В 2022 году Путин совершил почти ту же ошибку. Он был настолько убеждён в способности России быстро завоевать Украину, что у него было марионеточное правительство в ожидании, и он приказал своим солдатам подготовить парадную форму для парада победы.

Лидеры редко бывают простыми машинами, подсчитывающими издержки и выгоды войны. Если бы Путин в начале сделал правильные расчёты, он, вероятно, не вторгся бы в Украину или, по крайней мере, попытался бы вывести российские войска, как только стало бы ясно, что быстрого и дешёвого завоевания, на которое он рассчитывал, он не получит. Эмоции — обида, гордость, страх — могут влиять на решения, большие и малые, и, как показал 1914 год, то же самое может делать и опыт тех, кто принимает решения. Как и Николай II, Путин вспомнил об унижении. Будучи молодым офицером КГБ, он был свидетелем отступления советской империи из Восточной Германии, а затем и распада самого Советского Союза, а также расширения на восток НАТО и ЕС — которые возникли при его предшественниках Михаиле Горбачеве и Борисе Ельцине. Это было воспринято как унижение и угроза. Запад преуменьшил опасения России и по большей части проигнорировал удары по её национальной гордости.

Лидеры редко бывают простыми машинами, подсчитывающими издержки и выгоды войны

В 1914 году европейские элиты имели общую культуру, часто говорили на одном языке и были связаны узами дружбы и брака. Тем не менее они не смогли осознать силу национализма, растущую антипатию между зачастую соседними народами и то, как их правящие классы и интеллектуалы злоупотребляли историей, заявляя, например, что немцы и французы были наследственными врагами. Сегодня для Путина и многих россиян, которые видят вещи так же, как он, Запад, как бы он ни определялся, является врагом и всегда им был. Украина соблазнялась западным материализмом и упадком, и её нужно спасать и возвращать в семью. И ещё один мотив: если в Украине приживутся либерализм и демократия, а это, по всей видимости, и происходит, то эти опасные силы могут начать заражать и российское общество.

Один из уроков войны России в Украине заключается в том, что западные стратеги должны уделять больше внимания тому, как лидеры других стран видят свои страны и историю. Например, вторжение на Тайвань будет сопряжено с всевозможными рисками для Китая. Но китайцы могут быть готовы их принять. Их лидер Си Цзиньпин ясно дал понять, что рассматривает остров и его жителей как часть китайской нации и хочет, чтобы «воссоединение» стало частью его наследия. Эта точка зрения и это желание должны сильно повлиять на принятие решений Си.

Заблуждение быстрой войны

Как продемонстрировала Первая мировая война, войны редко идут по плану. Военные стратеги осознавали растущее значение позиционной войны и скорострельной артиллерии, но не видели последствий. Они были не готовы к тому, что быстро превратилось в статическую линию фронта, на которой противоборствующие стороны вели массированные артиллерийские и пулеметные перестрелки из укрепленных траншей — тактика, которая приводила к очень высоким показателям потерь при минимальном продвижении вперёд. Война, которая должна была закончиться через несколько месяцев, длилась более четырёх лет и стоила гораздо больше человеческих жизней и экономических ресурсов, чем кто-либо мог себе представить вначале.

Хотя война в Украине идет только второй год, она тоже разворачивалась многомесячными периодами в ситуации укрепления фронтов с очень высокими человеческими жертвами. Такая реальность не исключает возможности проведения значительных новых операций любой из сторон и последующего изменения импульса. По прошествии года войны прогресс, скорее всего, будет стоить гораздо дороже. По земле, за которую велись бои, как узнали генералы во время Первой мировой войны, двигаться труднее. И обе стороны использовали зимние месяцы для подготовки своей обороны. Хотя к таким цифрам следует относиться с осторожностью, западные спецслужбы подсчитали, что во время одних из самых ожесточенных боев Россия теряла в среднем более 800 человек убитыми и ранеными в день. Украинские официальные лица признали пиковые потери от 200 до 500 украинцев в день. Россия уже потеряла в этой войне больше солдат, чем за десять лет боевых действий в Афганистане.

Правильная военная подготовка может иметь большее значение, чем общая огневая мощь. В начале двадцатого века британские и немецкие военно-морские силы выделяли огромные ресурсы на строительство флотов линкоров-дредноутов, точно так же, как их коллеги сегодня ищут авианосцы. Но новые, а иногда и дешевые технологии, такие как мины столетней давности и беспилотники сегодня, могут сделать эти огромные боевые машины устаревшими. Во время Первой мировой войны британские и немецкие линкоры часто оставались в порту, потому что мины и подводные лодки представляли слишком большую опасность. В нынешней войне Украина потопила хорошо вооруженный флагман Черноморского флота России с помощью двух относительно низкотехнологичных противокорабельных ракет, взорвала сотни российских танков с помощью беспилотников и артиллерийских снарядов и подкосила предположительно превосходящие российские военно-воздушные силы своей системой противовоздушной обороны.

Война в Украине также высветила извечную проблему недостаточных или нецелесообразных расходов на оборону. До 1914 года британская армия была малочисленной и недостаточно финансируемой, и они не спешили внедрять новые технологии, такие как пулемёт. В преддверии Второй мировой войны Великобритания и Франция опоздали с перевооружением, создав невыгодное положение, которое помогло убедить их лидеров попытаться умилостивить Гитлера. Таким образом, две страны мало что сделали для сопротивления захвату Германией Австрии и Чехословакии, что дало нацистам ещё более сильные позиции в самом сердце Европы. Столь же неподготовленные европейские лидеры мало отреагировали на аннексию Путиным Крыма и необъявленную им войну на востоке Украины в 2014 году. Эта вялая реакция стала ключевым элементом контекста, в котором Россия решила вторгнуться в Украину в 2022 году.

Не меньше, чем в прошлом, влияние на победу или поражение может иметь способность поддерживать функционирование общества и работу военной машины. С началом Первой мировой войны армии обеих сторон обнаружили, что за считанные недели они истощили запасы боеприпасов, которых должно было хватить на месяцы и более. Воюющие стороны должны были мобилизовать свои общества в чрезвычайной степени, чтобы гарантировать, что они могут продолжать сражаться. Нагрузка на Россию была настолько велика, что привела к падению старого режима в 1917 году, захвату власти большевиками и жестокой и разрушительной гражданской войне. В сегодняшней войне украинское общество встретило возложенные на него чрезвычайные вызовы и лишения и, по многим признакам, сплочено как никогда. Но неясно, как долго страна сможет продержаться, поскольку её инфраструктура неуклонно разрушается, а всё больше людей бегут за границу. В ближайшее время Украина может столкнуться с трудностями в получении достаточного количества боеприпасов и другого оборудования, такого как бронетехника, для продолжения войны, тем более что обе стороны активизируют свои боевые действия в теплое время года.

К весне 2023 года Россия уже нарастила оборонное производство и получала оружие из ряда других стран, включая Иран и Северную Корею. Тем не менее, согласно многочисленным сообщениям и просочившимся разведывательным документам, западные державы во главе с Соединенными Штатами, от которых зависит Украина, мучительно медленно наращивали поставки оружия и военной техники, в результате чего Киев испытывает острую их нехватку. Многое будет зависеть от того, продолжит ли Запад наращивать свою поддержку. Путинская Россия сама сталкивается с серьёзными трудностями, когда среди российской элиты начинают появляться трещины, а сотни тысяч простых россиян, особенно мужчин призывного возраста, покидают страну. Будет ли Россия держаться вместе, как Советский Союз во Второй мировой войне? Или грядущие годы дадут повторение 1917 года?

Путинский Верден

Чем дольше длится конфликт, тем важнее становятся союзники и ресурсы. В обеих мировых войнах Германия и её союзники добились некоторых первых успехов, но по мере того, как битва продолжалась, противоборствующая коалиция выиграла экономическую войну, а также войну на поле боя. В каждом случае Соединенное Королевство могло полагаться на свою заморскую империю в плане богатства и сырья, а позднее Соединенные Штаты стали, как выразился президент Франклин Рузвельт во время Второй мировой войны, «арсеналом демократии» и, в конечном счете, полноценным военным центром. Этот перевес в ресурсах и живой силе имел решающее значение для победы союзников.

Во время путинского вторжения в 2022 году у России, казалось, было значительное преимущество перед Украиной, в том числе гораздо более мощная армия и больше всего, что можно было сосчитать, от танков до войск. Но по мере того, как война продолжалась, союзники Украины оказались более важными, чем мощь России. Действительно, при всей отваге и мастерстве украинских вооруженных сил, Киев не смог бы продержаться так долго без необычайного притока оружия и денег из стран НАТО. Войны выигрываются или проигрываются как благодаря доступу к ресурсам или истощению ресурсов противника, так и благодаря мастерству командиров каждой стороны и храбрости их бойцов. И общественность каждой воюющей нации должна поддерживаться в своих надеждах на победу, и такое убеждение может дорого стоить.

Одной из отличительных черт двух мировых войн было огромное символическое значение, придаваемое отдельным городам или регионам, даже если затраты на их защиту или захват кажутся немыслимыми. Гитлер потратил впустую часть своих лучших сил и техники под Сталинградом, потому что отказался отступать. Не все тихоокеанские острова, которые американские войска пытались отвоевать у Японии, имели важное стратегическое значение. Возьмем Иводзиму, где Соединенные Штаты потеряли более 26 тысяч человек всего за 36 дней, понеся одни из самых высоких потерь в одном бою в истории Корпуса морской пехоты: победа дала американцам немногим больше, чем взлетно-посадочную полосу спорной стратегической ценности.

А ещё был Верден в Первую мировую войну. Эта крепость у границы Франции с Германией имела какое-то стратегическое значение, но его историческая символика сделала его важным для Эриха фон Фалькенхайна, начальника германского генерального штаба. Он чувствовал, что если французы потерпят поражение в месте, столь тесно переплетенном с французской историей, это ослабит их желание продолжать борьбу. И даже если бы они решили защищать его, они понесли бы такие потери, что, как выразился Фалькенхайн, он «обескровил бы Францию». Это был вызов, который французы поняли и приняли.

Наступление началось с массированной атаки немцев в феврале 1916 года. Однако, когда первоначальный план Фалькенхайна захватить все холмы вокруг Вердена провалился, немцы оказались вовлеченными в разрушительную битву, которую они не смогли выиграть. В то же время они не могли уйти из мест, которые они уже взяли, включая отдаленную французскую крепость Дуомон: завоевания стоили слишком много немецких жизней, и немецкие лидеры заявили общественности, что Дуомон был ключом к более крупной кампании. Битва при Вердене подошла к концу десять месяцев спустя, в результате неё погибло около 143 тысяч немцев и 162 тысячи французов, а общие потери составили около 750 тысяч человек. В конце концов французы вернули себе большую часть территории, которую удалось захватить немцам, хотя сама война продлится ещё почти два года.

Война в Украине породила свои бессмысленные баталии такого рода. Рассмотрим российскую осаду Бахмута, в значительной степени разрушенного города на востоке, не имевшего большого стратегического значения. За более чем восемь месяцев боёв обе стороны потратили больше человеческих и военных ресурсов, чем в любом другом сражении этой войны. По оценкам американской разведки, только с декабря по начало мая Россия потеряла 100 тысяч человек в Бахмуте, в том числе более 20 тысяч убитыми. И всё же для Москвы битва за Бахмут была шансом на столь необходимую победу. Для Киева оборона города стала символом решимости украинцев защищать свою землю любой ценой. Глава администрации президента Украины Владимира Зеленского Андрей Ермак сам провёл сравнение с Верденом.

Но перспектива новых Верденов — не единственная угроза затянувшейся войны в Украине. Ещё большую озабоченность вызывает возможность того, что она может привлечь другие силы и стать ещё более распространенной и разрушительной. Стоит напомнить, что Первая мировая война началась как локальное противостояние на Балканах между Австро-Венгрией и Сербией. В течение пяти недель она превратилась в общеевропейскую войну, потому что другие великие державы решили вмешаться, действуя, как они считали, в своих интересах. Затем на каждом последующем этапе неуклонно присоединялись другие державы: Япония в конце лета 1914 г., Болгария и Италия в 1915 г., Румыния в 1916 г., Китай, Греция и США в 1917 г. Хотя многие друзья Украины ещё не пересекли линию превращения в настоящих комбатантов, они всё теснее вовлекаются, поставляя, например, разведывательную и материально-техническую поддержку в дополнение ко всё более и более мощному и сложному оружию. И поскольку они увеличивают качество и количество своей поддержки, это, в свою очередь, увеличивает риск того, что Россия решит пойти на эскалацию, возможно, напав на соседние страны, такие как Польша или страны Балтии. Еще один риск заключается в том, что Китай может начать более активно поддерживать Россию, отправляя смертоносную помощь и тем самым повышая вероятность конфронтации между Пекином и Вашингтоном.

По мере продолжения войн часто становятся приемлемыми способы ведения боевых действий и виды оружия, которые вначале были немыслимы. Ядовитый газ был запрещен Гаагской конвенцией 1899 года, но это не помешало Германии использовать его, начиная с 1915 года, а союзники последовали этому примеру в последний год войны. В 1939 году Соединенное Королевство воздерживалось от бомбардировок немецких военных объектов отчасти из–за страха возмездия, а также по этическим и юридическим соображениям. Год спустя была принята политика неограниченной воздушной войны, даже если это означало жертвы среди гражданского населения. И, наконец, с налетами Королевских ВВС на немецкие города на более поздних этапах войны сами гражданские лица стали главными целями в том, что стало попыткой сломить боевой дух врага.

Россия уже неоднократно нарушала международные законы и нормы в Украине, а небольшой городок Буча на окраине Киева стал синонимом военных преступлений. Вызывает тревогу тот факт, что Россия также пригрозила нарушить табу на применение первыми ядерного оружия и имеет возможность вести химическую и биологическую войну. Трудно предположить, как Украина или её друзья могут отреагировать, если Россия применит это оружие. Но если Путин всё же воспользуется ими и ему это сойдёт с рук, у других стран, управляемых авторитарными лидерами, возникнет соблазн последовать его примеру.

Война после войны

Даже затяжные войны в конце концов заканчиваются, иногда если одна из воюющих сторон больше не может сражаться, а иногда путём переговоров. Однако последний исход возможен только тогда, когда обе стороны готовы к переговорам и компромиссу. Некоторые историки Второй мировой войны утверждали, что союзники, настаивавшие на безоговорочной капитуляции Германии, дали нацистами возможность убедить народ Германии, что у них нет другого выбора, кроме как сражаться до победного конца. Однако нет никаких доказательств того, что Гитлер когда-либо был готов к серьёзным переговорам. В 1945 году он скорее покончил с собой, чем признал поражение, хотя его города лежали в руинах, с его вооружёнными силами было покончено, а союзные армии стремительно наступали на Берлин. Подготавливая японскую общественность к смертельному бою в случае американского вторжения, милитаристы, контролирующие Японию, так нуждались в оружии, что начали выпускать заостренные бамбуковые палки. Только после того, как на Хиросиму и Нагасаки были сброшены бомбы, Япония предложила безоговорочную капитуляцию.

Не исключено, что Украина и Россия, возможно, под давлением Китая и США, когда-нибудь договорятся о прекращении войны. Время может быть критически важно. В Первую мировую войну, хотя и выдвигались различные мирные инициативы — например, папой и президентом США Вудро Вильсоном, — обе стороны продолжали цепляться за надежду на военную победу. Лишь летом 1918 года, когда немецкое командование признало, что проигрывает, Германия потребовала перемирия. Но трудно представить, как будет выглядеть такое урегулирование в Украине, и по мере того, как боевые действия и потери с обеих сторон нарастают, а сообщений о зверствах России становится всё больше и больше, накопленная ненависть и озлобленность будут создавать огромные препятствия для любых уступок с обеих сторон.

Неизбежно, что в длительной войне цели обеих сторон меняются. Во время Первой мировой войны военные цели Германии расширились, включив уступчивую — и, возможно, аннексированную — Бельгию на Западе и создание империи, экономической или более формальной, которая включала бы страны Балтии и Украину. Франция, которая начала войну, желая вернуть себе утраченные провинции Эльзас и Лотарингию, к 1918 году собиралась аннексировать всю немецкую территорию к западу от реки Рейн. Также Франция и Великобритания поссорились из–за того, кому прибрать к рукам самые большие части побеждённой Османской империи.

В нынешней борьбе Россия, похоже, на данный момент отказалась от захвата Киева, но, похоже, намерена поглотить как можно большую часть Украины и превратить то, что осталось, в нищее государство, не имеющее выхода к морю. По иронии судьбы, Россия, которая начала войну, провозгласив своей целью освобождение ни в чём не повинных украинцев от якобы наркоманского, фашистского правительства Зеленского, теперь говорит о простых украинцах как о предателях. В свою очередь, украинское правительство, которое сначала стремилось просто противостоять российскому нападению и защищать свою землю, заявило о своем намерении вытеснить Россию со всей Украины, включая Крым, а также Донецка и Луганска, оккупированных Россией с 2014 года. Пока обе стороны продолжают надеяться на то, что они могут назвать победой, усадить их за стол переговоров будет сложно, а растущий разрыв между их военными целями сделает достижение урегулирования ещё сложнее.

В 1914 году мало кто ожидал тупиковой ситуации, масштабов разрушений, распространения боевых действий из Европы на Ближний Восток, Африку и Азию или ущерба для европейских обществ. Когда пушки наконец замолчали, это произошло совсем в другой Европе. Три империи — Австро-Венгрия, Германия и Россия — погрузились в хаос, а Османская империя была на грани распада. Баланс сил изменился из–за ослабления Британской империи и подъема Соединенных Штатов и Японии. Принесёт ли война в Украине такие же большие сдвиги, с ослабленной Россией и всё более могущественным и напористым Китаем?

Жорж Клемансо, премьер-министр Франции в 1919 году, однажды сказал, что заключать мир труднее, чем вести войну. Мы вполне можем вновь открыть для себя истину его слов. Даже если война в Украине может прийти к какому-то концу, установление мира после неё станет огромной проблемой. Проигравшие нелегко принимают поражение, а победителям трудно быть великодушными. Версальский договор никогда не был таким карательным, как утверждала Германия, и многие пункты договора никогда не применялись. Но Европа 1920-х годов была бы более счастливым местом, если бы союзники не пытались добиться от Германии высоких репараций и скорее приветствовали её возвращение обратно в сообщество наций.

Проигравшие нелегко принимают поражение, а победителям трудно быть великодушными

История может предложить и более обнадеживающие примеры. После Второй мировой войны план Маршалла США помог перестроить страны Западной Европы в процветающую экономику и, что не менее важно, в стабильную демократию. В 1945 году Западная Германия и Италия, получили разрешение на вступление в НАТО и стали основными членами трансатлантического альянса. Даже бывшие враги могут превратиться в близких партнёров.

Судьба держав Оси после Второй мировой войны даёт, по крайней мере, надежду на то, что сегодняшняя Россия когда-нибудь станет таким же далёким воспоминанием, как Германия 1945 года. Для Украины есть обещание лучших дней, если войну удастся остановить. При благоприятном для неё сценарии, страна вернёт большую часть своих утраченных восточных территорий и побережья Чёрного моря, а также будет принята в ЕС. Но если этого не произойдет и Запад не предпримет последовательных усилий, чтобы помочь Украине восстановиться — и если западные лидеры полны решимости относиться к России как к постоянному изгою, — то будущее обеих стран будет наполнено нищетой, политической нестабильностью и реваншизмом.

Авторка: Маргарет Макмиллан — почетная профессорка международной истории в Оксфорде и авторка книг «Война: как конфликт сформировал нас» и «Война, положившая конец миру: дорога к 1914 году».