Введение

Когда речь идёт об истории философии, всегда имеется риск двух уклонов в изложении. Во-первых, выбор авторов может быть субъективным, если мы произвольно выбираем из множества философов и эпох только тех, кто нам нравится. Во-вторых, при перечислении идей вообще всех философов, изложение становится громоздким — а также беспредметным: ведь мы изучаем историю философии не только лишь из праздного любопытства, но и с какой-то практической целью: избавиться от предрассудков; составить ясное и отчётливое мировоззрение; научиться адекватно мыслить и действовать; прославиться и разбогатеть, в конце концов. Абстрактное изложение истории философии, в котором такие философы как Гегель и Ницше, Маркс и Поппер, Хайдеггер и Виттгенштейн идут через запятую, не может нам дать понимания приоритетных концепций. Следовательно, качественный курс философии должен акцентировать внимание на выдающихся философах, — и не с точки зрения общего мнения, а с точки зрения самой методологии философского рассуждения.

Но как быть с тем, что существует множество методологий? Что список концепций, значимых с точки зрения кантианца и эпикурейца, марксиста и теософа будет совершено различным? Это означает, что субъективный фактор не устраним из изложения, поскольку мы всегда излагаем материал, находясь в какой-то определённой позиции.

Налицо противоречие между необходимой объективностью изложения и необходимой субъективностью позиции. Разрешение которого может мыслиться лишь через выход в рефлексию о том, почему мы находимся именно в этой, а не какой-нибудь иной позиции?

Что в свою очередь предполагает необходимость зафиксировать собственную позицию на уровне наблюдения тех самых субъективных предпочтений, с отрицания которых мы и начали рассуждение. В самом деле, из того, что мне нравится философия Делёза, Маркса и Демокрита — и не нравится философия Блаватской, Поппера и епископа Беркли, — из этого не следует не только истинность, но и ложность как принятых, так и отвергаемых позиций. Ведь позитивные и негативные предпочтения формируются не без оснований. Значит необходимо зафиксировать саму субъективную форму их выражения, чтобы установить меру объективности в её принятии.

Несомненно, у философии имеются не только догосударственные, но и дообщественные предпосылки, что было доказано недавними исследованиями В. де Кастру, продемонстрировавшего наличие у южноамериканских индейцев по крайней мере двух протоконцептов, структурирующих их мировоззрение: перспективизма и мультинатурализма; а также исследованиями А.Н. Леонтьева, классифицировавшего формы психики дообщественных животных, от амёб до высших приматов. Однако о философии в собственном смысле этого слова возможно говорить лишь начиная с древней Греции, в которой родилась рефлексия над протонаучными знаниями, импортировавшимися из стран восточного Средиземноморья. Поэтому наше рассмотрение мы начинаем с древней Греции.

1. Античные и средневековые философы

Первым античным философом, который и придумал самоопределение философа как любителя мудрости, в отличие от мудреца, вполне её познавшего, был Пифагор. В V в. до н.э. он, после путешествия в страны Востока и освоения наиболее передовых знаний того времени он вернулся в Грецию и создал собственную школу, поделив учеников на две группы: математиков и акусматиков (слушателей). Первые занимались постижением онтологии, решали математические задачи и играли на музыкальных инструментах, чтобы усовершенствовать свой ум и развить чувство прекрасного. Вторые изучали изречения Пифагора, носившие характер бытовой практической мудрости, смешанной с суевериями и больше напоминавшей пословицы и поговорки: не есть бобов; уходя не оглядываться; огня ножом не разгребать; ношу облегчать, а не нагружать; против Солнца не мочиться; обувь надевать начиная с правой ноги, и тому подобное. Суть его учения состояла в том, что числовые пропорции и геометрические фигуры являются причиной существования окружающей нас действительности, и изучая их свойства, мы познаём самую суть реальности. Смысл философии, согласно Пифагору — усовершенствоваться, достигнув божественной мудрости и став богом в потустороннем мире:

"Ты же будь твердым: божественный род присутствует в смертных,

Им, возвещая, священная все открывает Природа.

Если не чуждо это тебе, ты наказы исполнишь,

Душу свою исцелишь и от множества бедствий избавишь.

Яства, сказал я, оставьте, что я указал в очищеньях,

И в избавленье души, ко всему подходи с размышленьем,

И руководствуйся подлинным знанием — лучшим возничим.

Если ты, тело покинув, в свободный эфир вознесешься,

Станешь нетленным и вечным и смерти не знающим богом!"

Другим античным философом, мимо учения которого нельзя пройти, не залипнув, является Гераклит Эфесский. В отличие от Пифагора он не создал школы, почти не имел учеников, жил в уединении и почитал Пифагора и поэта Гесиода — дураками и богохульниками: «Многознание уму не научает, а не то научило бы Гесиода и Пифагора». Своё учение о диалектической борьбе противоположностей, изложил в книге таким стилем, чтобы прочесть и понять её смогли только самые умные люди, а дураки ничего не поняли, поместив её в храме богини Артемиды Эфесской. До нас дошли некоторые изречения из этой книги:

«Для бодрствующих существует один общий мир (др.-греч. κοινὸς κόσμος), а из спящих каждый отворачивается в свой собственный (др.-греч. ἴδιος κόσμος).»

«Этот космос, тот же самый для всех, не создал никто ни из богов, ни из людей, но он всегда был, есть и будет вечно живым огнём, мерами разгорающимся и мерами погасающим.»

«Война — отец всех, царь всех: одних она объявляет богами, других — людьми, одних творит рабами, других — свободными.»

«Под залог огня все вещи, и огонь [под залог] всех вещей, словно как [под залог] золота — имущество и [под залог] имущества — золото.»

«Народ должен сражаться за попираемый закон, как за городскую стену.»

В отличие от следующего философа, Демокрита, Гераклит был скептиком и пессимистом, так что не мог наблюдать без слёз огромное множество, по выражению Сенеки, «скверно живущих, а точнее сказать скверно гибнущих людей». А принимая во внимание, насколько увеличилось число дураков в наши дни, Гераклит бы, попав в 2023-й год, вероятно в первый же день умер от горя.

Демокрит, первый античный философ-материалист, был родом из города Абдеры. Жители этого города имели славу чрезвычайно глупых и пустых людей, которые хотели засудить философа, когда узнали, что он растратил отцовское наследство на путешествие в страны Востока. Однако когда он зачитал им в качестве апологии отрывки из своей книги «Великий мирострой», обобщавшей наиболее передовые знания о мире того времени, они не только сняли с него все обвинения, но даже поставили в его честь золотую статую в центре города.

Суть учения Демокрита состояла в том, что всё существующее есть комбинации атомов и пустоты, а действительность в целом есть бесконечная природа, состоящая из всех возможных комбинаций атомов, бесконечно повторяющихся в беспредельном мировом пространстве. Из этого видна гениальность Демокрита, который путём одних лишь рассуждений верно понял природу реальности за 2,5 тысячи лет до экспериментального открытия атомов и выяснения их природы. То же верно и в отношении космологии: современная гипотеза мультивселенной уступает прозрению Демокрита, поскольку предполагает, что самый крупный из известных объектов — вселенная — является максимально возможным, и что пространство вне нашей вселенной заполнено другими отдельно существующими вселенными. Тогда как идея Демокрита об изономии, реальности всего возможного, предполагает, что точно так же как атомы могут собираться в молекулы, молекулы в группы молекул, и так далее — точно так же и вселенные могут собираться в составные объекты сколь угодно более высоких порядков. Так что эту бесконечную во времени и пространстве природу столь же уместно называть мультивселенной, как мультиатомией или мультистелларией, поскольку в ней имеется множество атомов и звёзд.

Смысл жизни, считал Демокрит — есть сама жизнь, проживаемая в культурном, социальном и материальном богатстве, иначе говоря — в наслаждении самыми совершенными знаниями, самыми лучшими друзьями, и самыми изысканными вещами. При этом философия даёт занимающимся ей такое непоколебимое счастье и невозмутимость духа, что никакие жизненные несчастья не способны его нарушить, так что философы наслаждаются жизнью не только более имущественно богатых, но безграмотных богачей, но и самих богов, которые, согласно Демокриту, как и всё в мире, состоят из атомов, сцепленных более прочно, чем человеческие и звериные тела, и несмотря на большую долговечность, смертны.

Впоследствии учение Демокрита о природе реальности и о достижении счастья развивалось множеством философов, в том числе Эпикуром и Лукрецием. Последний изложил идеи античного материализма во вдохновляющей поэме «О природе вещей», где есть, в числе прочего, следующие строки, посвящённые уже Эпикуру, в интерпретации которого в древний Рим проникла материалистическая философия:

"В те времена, как у всех на глазах безобразно влачилась

Жизнь людей на земле под религии тягостным гнётом,

С областей неба главу являвшей, взирая оттуда

Ликом ужасным своим на смертных, поверженных долу,

Эллин впервые один осмелился смертные взоры

Против неё обратить и отважился выступить против.

И ни молва о богах, ни молньи, ни рокотом грозным

Небо его запугать не могли, но, напротив, сильнее

Духа решимость его побуждали к тому, чтобы крепкий

Врат природы затвор он первый сломить устремился.

Силою духа живой одержал он победу, и вышел

Он далеко за предел ограды огненной мира,

По безграничным пройдя своей мыслью и духом пространствам.

Как победитель, он нам сообщает оттуда, что может

Происходить, что не может, какая конечная сила

Каждой вещи дана и какой ей предел установлен.

Так, в свою очередь, днесь религия нашей пятою

Попрана, нас же самих победа возносит до неба."

Платон — ещё один крупный, и даже переоценённый античный философ, с трудами которого стоит ознакомиться всякому любителю мудрости. Большую часть своих концепций Платон излагал в диалогической форме; причём главным героем большинства его диалогов был его учитель Сократ, которого благодарные афиняне приговорили к смертной казни «за развращение молодёжи», которую он учил рассуждать логически.

Всего до нас дошло около тридцати диалогов и несколько писем Платона. Из диалогов более популярными являются Апология Сократа, Федон, Пир, Федр, Менон, Гиппий Больший, Государство, посвящённые вопросам гносеологии, этики и эстетики, то есть прикладной философии; более существенными являются диалоги Парменид, Софист и Тимей, посвящённые онтологии. В «Пармениде» Платон рассуждает о диалектике Единого и Иного, приходя к идеалистическому решению: «Если Единого нет, ничего нет». В «Софисте» Платон отходит от бытийного монизма в пользу более конкретной диалектики, признавая объективность бытия ничто как отрицания, что впоследствии было развито Гегелем в его системе. Наконец, в «Тимее» Платон излагает учение о трёх родах сущего: нематериальных формах, истекающих из Единого; бесформенной материи, вмещающей потоки форм; и реальной действительности оформленной материи, образующей наш мир.

Аристотель, ученик Платона, разошёлся по вопросам онтологии со своим учителем. Если Платон считал возможным существование нематериальных форм, то Аристотель полагал бытие подобных сверхъестественных идей невозможным, как и океана бесформенной материи. Конкретные, действительно существующие вещи всегда являются оформленной материей, тогда как ни форма без материи, ни материя без формы по отдельности не существуют.

Из античных авторов Аристотель отличался энциклопедической образованностью, и написал книги практически по всем значимым областям протонаучного знания своей эпохи, а также по логике, этике, эстетике и онтологии. Его идеи получили большое распространение не только вследствие своей полноты и адекватности, но также вследствие того, что Аристотель был учителем Александра Македонского, завоевавшего большую часть античной мир-системы. Таким образом возвышенная, и казалось бы не имеющая практического применения философия оказалась задействована в делах высшей степени практичных, а именно — в овладении материальными богатствами, в государственном управлении и в развитии экономики.

Что касается средневековой философии, то данная область, по общему мнению скудная на значимых мыслителей, далеко не столь бедна мыслью, как это обычно представляется. Однако в средние века философская мысль была поставлена на службу церковной догме, выражавшей веру в существование потустороннего мира, необходимость поклонения богам и подчинения их земным служителям. Поэтому даже плодотворные мыслители, которых в средневековье было немало, далеко не столь интересны, как могли бы быть, не занимаясь вещами, в действительности не существующими.

Поэтому из средневековых мыслителей я могу выделить лишь одного наиболее приличного автора, который, живя даже в чрезвычайно неблагоприятную для мысли эпоху, всё же смог вплотную подойти ко многим истинам диалектического материализма. Арабский философ Ибн Рушд или Аверроэс замечателен тем, что в эпоху господства идеалистической схоластики очистил наследие Аристотеля от трансценденталистских и религиозных интерпретаций. Бог в трактовке Аверроэса — не какая-то личность, озабоченная повседневными делами так называемого человечества, а безличный абсолют, вечно порождающий материальный мир, бесконечный во времени и пространстве. Момента творения и грехопадения никогда не было. Так называемые истины религии — нечто наподобие платоновского мифа, полезного для поддержания общественного порядка, но бесполезного и вредного для учёных и философов. Последние, познавая рациональную природу реальности, оказываются святее богословов и божьих угодников, доводящих себя до полусмерти постами и молитвами, но не постигающих при этом истины. Европейские последователи Ибн Рушда, такие как Боэций Дакийский и Сигер Брабантский, обвинённые католической церковью в ереси, уже в XIII веке использовали его идеи для обоснования независимости истин разума от церковных догм, и даже превосходства над последними. Наконец, учение о смертности индивидуальной души вместе с телом, и о бессмертии разума, общего всем людям, может ещё сыграть важную роль в осмыслении всеобщего интеллекта как особой производительной силы, становящейся основной в наступающем глобальном коммунизме.

2. Новоевропейские философы

Джордано Бруно — один из первых новоевропейских философов, излагавший своё учение, как и Платон, в диалогах. Вместе с тем содержание его диалогов является во многом противоположным учению Платона. Бруно доказывает ту же истину, что и многие выдающиеся философы до него: вечность и бесконечность природы, материальное единство мира, имманентность причины мира самой действительности, её безличность, и так далее. Кроме того он соединяет это философское и материалистическое мировоззрение с новейшими научными достижениями своего времени. Поскольку из учения о том, что мир существует естественным, а не сверхъестественным образом следовало, что библия лжёт, и нет никакой необходимости ни молиться христианскому богу, ни платить десятину церковникам, ни подчиняться власти помещиков, то католическая церковь объявила Джордано Бруно еретиком, организовала беззаконное судилище, наподобие тех, что сегодня проходят в странах не столь отдалённых, и сожгла на костре.

Рене Декарт — другой выдающийся философ, француз и профессиональный военный. Устав от бесконечных схоластических споров, не дававших определённого познания истины, он решил построить новую философию. Для того, чтобы прийти к истине, он предложил использовать метод радикального сомнения. Декарт считал, что истинное знание можно обрести только тогда, когда мы отвергаем все, что мы можем сомневаться, и принимаем только то, что является неоспоримым. Что можем мы знать достоверного о мире? Можем ли мы быть уверены в том, что не спим, не страдаем галлюцинациями, не находимся в матрице в конце концов? Существует ли вообще окружающий нас мир, или он есть нечто призрачное и недоказуемое?

В качестве ответа на сомнение во всех вещах, Декарт высказывает концепцию “cogito ergo sum” — «я мыслю, следовательно, я существую», как формулу абсолютной достоверности. Это, пожалуй, самая известная идея Декарта. Он считал, что мы можем быть уверены в нашем существовании только потому, что мы можем мыслить, что наше сознание и наша мысль, способность к рефлексии — это то, что определяет наше существование в качестве субъектов мышления. Очевидным следствием данной концепции является то, что субъекты, которые не мыслят, не существуют как субъекты мышления, находясь в идеологическом и страдательном состоянии.

Бенедикт Спиноза — выдающийся голландский философ, предложивший монистический подход к пониманию мира. Он полагал, что мир есть проявление единой бесконечной субстанции, которую он называл Богом или Природой, растворяя божественное в естественном. Разделяя с Декартом идею о том, что чувства могут обманывать, он считал подлинное знание может быть получено только через разум и логику, отвергая возможность достоверного познания через веру или авторитет. В основе нравственности лежит не религиозное благочестие, не молитвы и посты, а научное познание действительности и жизнь в соответствии с ним. А поскольку свободы воли не существует, то философ, познавший законы природы и естественный порядок вещей, не может не следовать ему, как и дурак не может не следовать своей глупости, а вода — не течь с возвышенности в низину. За эти и другие концепции, выражавшие необыкновенный ум и большой здравый смысл, присущие Спинозе, голландские иудеи отлучили его от синагоги как злостного еретика и безбожника. Впоследствии его идеи оказали влияние на множество философов и учёных, включая Готфрида Лейбница, Георга Гегеля, Альберта Эйнштейна, Эвальда Ильенкова и Жиля Делёза. А Фридрих Энгельс в разговоре с Плехановым прямо определил марксизм как «род спинозизма», то есть систему Спинозы в приложении к противоречиям современного общества.

Джон Локк — британский философ, одним из представителей гносеологического эмпиризма, в своих работах предвосхитивший ряд положений теории отражения. Как и другие эмпирики, Локк полагал, что достоверное знание может быть получено только через опыт и наблюдение. На конкретных примерах он опровергал концепцию врожденных идей, демонстрируя, что все знания приобретаются через опыт. Мозг новорождённого младенца представляет собой tabula rasa — чистый лист, на котором опыт пишет свои письмена. Соответственно, чем богаче опыт, тем более развитым может стать субъект. Из этого Локк выводил концепцию естественных прав, доказывая необходимость свободы и равенства для всех членов общества не из слезливой сострадательности, а как необходимого условия культурного развития, социального и материального обогащения.

Маркиз де Сад — французский философ, писатель и автор философско-порнографических романов, в которых излагается своеобразная версия материализма, столь же практического, сколь и вульгарного. По мнению де Сада, не существует никакого бога, а все явления в мире объясняются естественным, а не сверхъестественным путём. Желания — проявления естественного порядка, и нравственный долг — следовать им, не взирая на мораль и общественные предрассудки, которые служат лишь тому, чтобы держать нищих духом и телом в рабской покорности существующим властям. Герои романов де Сада также проповедуют своеобразный нравственный императив, противоположный кантианскому: всегда относись к другому человеку как к средству достижения своих желаний, и никогда — как к цели. Поэтому на протяжение повествования занимаются в основном тремя видами деятельности: насилием, развратом и философским обоснованием естественности того и другого.

Иммануил Кант — немецкий философ-идеалист, написавший три важных труда, которые стали известны как «Критика чистого разума», «Критика практического разума» и «Критика способности суждения», в которых ставится вопрос об условиях возможности научного познания, нравственного действия и эстетического суждения о мире. Вот краткое описание каждой из Критик:

1. «Критика чистого разума» — философский трактат, написанный Кантом в 1781 году. Он исследует возможность научного познания и пытается определить, как мы можем получать знания о мире. Кант утверждает, что наше познание ограничено категориями и формами познания, которые присущи нашему сознанию. Он также различает между «аналитическим» и «синтетическим» знанием и утверждает, что некоторые синтетические знания могут быть получены только через опыт.

2. «Критика практического разума» — трактат, написанный Кантом в 1788 году, который исследует мораль и этику. Кант утверждает, что действия должны основываться на чистом долге, а не на желаниях или потребностях. Он считал, что субъекты должны действовать только по тем принципам, которые они могут захотеть, чтобы стали всеобщим законом. Кант также различает между «категорическим» и «гипотетическим» императивом и утверждает, что только категорический императив может служить основой для морального поведения.

3. «Критика способности суждения» — трактат, написанный Кантом в 1790 году, который исследует наши способности к оценке красоты, искусства и природы. Кант утверждает, что наше восприятие красоты основано на «субъективном универсализме», что означает, что мы можем соглашаться в наших оценках красоты, несмотря на то, что они субъективны.

В целом, «Критика чистого разума», «Критика практического разума» и «Критика способности суждения» являются важными трудами в истории европейской философии, и не смотря на ошибочность ряда положений, изложенных в них, связанную с преувеличением субъективного фактора, и с его оторванностью от действий субстанции, это весьма интересные книги, достойные внимательного изучения.

Георг Вильгельм Фридрих Гегель (1770-1831) — выдающийся немецкий философ, создавший наиболее совершенную систему в истории европейской философии, включающую более двухсот понятий, взаимосвязанных друг с другом и выводимых путём логического рассуждения. В целом систему Гегеля можно понимать как диалектический синтез концепций Декарта и Спинозы. Как и Спиноза, Гегель полагает существование единой бесконечной субстанции, проявляющей себя в протяжении и мышлении. Однако он не рассматривает эти атрибуты как неподвижные: по его мнению, между ними имеет место динамическое взаимодействие, в ходе которого чистое мышление, пробегающее все свои возможности, превращается в многообразие форм физического движения, в которых эволюционирует до общественных форм, в которых вновь возвращается к логическому самопознанию, замыкая круговое движение духа, подобно тому как отдельное Я в философии Декарта достигает самообоснования путём рефлексии. Изложению этих трёх аспектов бытия субстанции у Гегеля посвящены «Наука логики», «Философия природы» и «Феноменология духа», которые оказали огромное влияние на развитие философии, политики и культуры.

Одной из ключевых идей Гегеля является понятие диалектики, которое он использовал для описания процесса развития и эволюции идей и концепций. Он утверждал, что все идеи и концепции — а следовательно и действительные процессы, порождаемые ими — возникают и развиваются через противоречия и конфликты, которые приводят к новым формам и проявлениям. Именно диалектика стала тем импульсом, который перешёл из учения Гегеля в философию Маркса и Энгельса, и далее в диалектический материализм, сделав эту философию научно и политически непобедимой.

3. Философы 2-й половины XIX — начала XX вв.

Карл Маркс (1818-1883) и Фридрих Энгельс (1820-1895) — выдающиеся немецкие философы, социологи и революционеры, совместно разработавшие теорию научного социализма, опирающуюся на исторический и диалектический материализм — то есть научную социологию и универсальную онтологию. Согласно концепции Маркса и Энгельса, исторический процесс обусловлен экономическими и материальными условиями, а не философскими или художественными идеями, культурой, духовностью и иными надстроечными атрибуциями. Маркс и Энгельс в своих трудах доказали, что экономические производственные отношения являются основой социальной организации, а борьба за власть и собственность является движущей силой исторического развития.

В начале своего жизненного пути Маркс и Энгельс, сформулировав основные положения материалистического понимания истории, переопределили задачу философии:

«Философы лишь различным образом интерпретировали мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его.»

— как гласит 11-й из Тезисов о Фейербахе. Для того, чтобы практика изменения мира не была слепой, и била точно в цель, они посвятили свою жизнь научному исследованию структуры капиталистического общества, обнаружив тенденцию к его перерастанию в коммунизм. Важнейшим результатом данного исследования и стали четыре тома "Капитала", обязательные к прочтению для всякого приличного члена общества.

Философия Маркса и Энгельса замечательна своей научной строгостью и совершенно чужда той слезливой сострадательности, исходя из которой некоторые безграмотные активисты пытаются критиковать капитализм и доказывать необходимость социализма. Дело в том, что коммунизм по Маркса — не какой-то проект, призванный облагодетельствовать так называемое человечество, выдуманный из головы и дополнительный по отношению в существующей капиталистической действительности — а закономерное движение самой капиталистической действительности в направлении развития. Поскольку в ходе конкуренции слабые капиталисты постоянно разоряются, а крупные обогащаются, то последние концентрируют в своих руках всё большую собственность, нанимая разорившихся на работу в качестве наёмных рабочих. Но поскольку никакая монополия внутри самой себя не торгует — только представьте такой абсурд, если бы работники вдоль конвейерной ленты вместо того чтобы обрабатывать и передавать друг другу детали, стали бы их друг другу продавать! — а напротив, вводит внутри себя порядок фабрики и плановое производство — то капитализм сам постоянно вводит внутри себя всё большую планомерность производства, и всё в большей степени уничтожает рынок и конкуренцию. Так что даже без классовой борьбы капитализм в конечном итоге всё равно бы самоуничтожился, а итогом конкурентной борьбы между монополиями стала бы единственная выжившая в ней сверхкорпорация на всю планету. Все жители которой неминуемо оказались бы её работниками и потребителями продукции. Коммунизм есть способ ускорить это неминуемое становление планетарной экономики единой эффективной фабрикой, сбросив оковы конкуренции и национальных государств, свинцовыми гирями висящими на ногах рвущегося вперёд прогресса.

Очевидно, в данном случае слезливое сострадальчество является абсолютно неуместным. Если наше дело, дело коммунизма, побеждает — а дело наших врагов, реакционеров, обречено на провал, то это повод для радости и ликования от осознания того факта, что скоро все богатства и все капиталы мировой буржуазии станут нашим общим достоянием. Стало быть, активисты, стремящиеся критиковать капитализм и доказать необходимость социализма через сострадание к бедам десятков миллионов угнетённых и эксплуатируемых масс, не знают и не понимают научной теории капитализма, открытой Марксом и Энгельсом — как и научной философии, в которой субъективная возможность изменения мира определяется объективной действительностью изменений в самом мире. Капитализм же, согласно нашему общему с Марксом и Энгельсом мнению, заслуживает по отношению к себе не страха и озлобления — а осмеяния и презрения, поскольку несмотря на все свои силы и жестокость, всё же не способен ничего противопоставить неодолимой коммунистической революции, и сегодня как никогда близок к своему концу.

В отличие от религиозных догм и либеральных утопий, философия Маркса обещает счастье не в потустороннем мире и не в далёком будущем, а в реальной действительности. Не силами богов и не милостью господ в директорских и президентских креслах — а нашими собственными силами. Труд, борьба и научное исследование, объединённые общей целью — вот три источника беспредельного обогащения всех членов общества, ведущие нас к глобальному коммунизму.

Сто триллионов долларов — весь объём планетарной экономики только на 2023-й год, который к наступлению коммунизма ещё многократно вырастет — станет в нём наградой тем, кто преуспеет в этой борьбе.

Коммунизм как выражение страстной любви к знаниям, власти и богатству — благам природы — есть основа всей современной материалистической этики.

Чарльз Дарвин — не менее выдающийся мыслитель, чем Маркс и Энгельс, однако в большей мере сконцентрировавшийся на научном исследовании, и в меньшей мере развивавший социальные выводы из своих открытий. Основа концепции Дарвина проста: поскольку живой материи свойственна наследственность и изменчивость, то в условиях конкуренции за ограниченные ресурсы, лимитирующей экспоненциальное размножение особей, выживать и передавать в следующие поколения свои признаки будут лишь наиболее приспособленные к окружающей среде особи. И поскольку не только физическая природа, но и другие особи выступают друг для друга окружающей средой, а значит фактором отбора, то разнообразие среды будет создавать видовое многообразие.

Идея эволюции путём естественного отбора, открытая Дарвином, оказала огромное влияние не только на биологическую науку, но и на всю научную картину мира. Выяснилось, что сходные процессы отбора наиболее устойчивых форм движения материи идут не только в биологической, но также в физической и социальной материи. Современный биолог и популяризатор научного мировоззрения, Ричард Доукинс открыл существование культурных репликаторов — мемов, аналогичных генам в биологической природе. Существует гипотеза, согласно которой поколения вселенных, отличающихся различным набором физических констант, также подвержены своего рода естественному отбору. Тем самым идея Дарвина наносит смертельный удар религиозному мировоззрению, постулирующему необходимость бога-творца как объяснительной причины сложности окружающих нас вещей. Ведь эволюция оказывается более простым и элегантным объяснением, позволяющим объяснить развитие природы из самой природы, не прибегая к экстравагантной гипотезе потусторонней личности, неведомо откуда взявшейся, неизвестно как устроенной и непостижимым образом способной воздействовать на естественный ход вещей.

Хотя сам Дарвин не был воинствующим атеистом, его идея принесла церковникам едва ли не столько же убытков, как идеи Маркса и Энгельса, подрывая возможность теизма для мало-мальски образованных членов общества. Друг и соратник Дарвина, Томас Гексли, был не только выдающимся учёным, но и страстным антиклерикалом. Вместе с тем его эволюционизм был во многом непоследовательным, а к концу жизни он и вовсе докатился до откровенного социал-дарвинизма. Синтез эволюционных и социалистических идей был произведён русским анархистом, князем Петром Алексеевичем Кропоткиным, подчёркивавшим важность кооперации как фактора эволюции уже в животном мире, и тем более для общественной формы движения материи.

Иван Петрович Павлов — выдающийся русский и советский учёный, физиолог и исследователь нервной системы, опиравшийся в своих работах на идеи Рене Декарта, и труды которого также имеют большое философское значение. Идея условного рефлекса, сформулированная Павловым, является ключом к пониманию психической материи. Живое тело, обладая раздражимостью, способно отслеживать в окружающей среде повторяющиеся сигналы, сопоставляя им такие реакции собственного тела, которые ведут к максимизации удовольствия и минимизации боли. Таким образом, организм научается двигаться в окружающей среде оптимальным образом, что верно в общем виде для любых живых организмов. Наличие и централизация нервной системы у высших животных выражают развитие способности к отражению окружающей среды и приспособлению к ним. У человека эта способность достигает предела и выходит на новый уровень, связанный с орудийно-языковой деятельностью.

Слова и инструменты, опосредующие взаимодействие с окружающим миром, размечают восприятие мира всякого субъекта сообразно его месту в системе разделения труда. Таким образом, классовое, профессиональное и иное положение, определяющее доступный набор слов и инструментов для взаимодействия со средой, формирует как сознание, так и бессознательное. Поэтому концепция Павлова об условных рефлексах является основой как для культурно-исторической концепции Выготского, так и для психоанализа Фрейда — и далее, для фрейдо-марксистского синтеза, отсутствие в котором рефлексологической научной составляющей завело как ранних немецких фрейдо-марксистов (Райха, Фромма и Маркузе), так и поздних французских авторов (Делёза и Гваттари), в болото гуманитарщины.

Александр Александрович Богданов — русский и советский философ, учёный и большевик, сподвижник В.И. Ленина, основатель тектологии как всеобщей организационной науки, предвосхитившей основные положения кибернетики и синергетики. По сути, в его трудах мы находим попытку объединения биологии, психологии и социологии, представленных упомянутыми выше именами Дарвина, Павлова и Маркса. Было бы ошибкой утверждать, что Богданов в своих трудах опирался только на этих трёх мыслителей — круг его источников был намного шире. Однако можно отметить три существенные линии, сходящиеся в его работе — линии исследователей действительности, научность и объективность которых противостоит дурной концептуализации мыслителей подозрения.

По мысли Богданова активности способны образовывать случайные локальные соединения — ингрессии; центрированные структуры, закрепляющие комбинацию активностей; наконец, дегрессии как способы распространения и вариации сложившихся артикуляций. Подобная трактовка близко подходит к идеям Делёза и Гваттари о действительности как процессу сборки, о котором будет сказано подробнее ниже, и который также предполагает выход к универсальной онтологии природы. Вместе с тем, Богданову были свойственны отдельные метафизические идеи, в частности — отход от материализма в пользу «энергетизма», преувеличение и онтологизация социального «опыта» — линия рассуждений, идущая в направлении коллективного идеализма, и ряд других моментов, за которые его справедливо критиковал в своих работах В.И. Ленин.

Владимир Ильич Ленин — выдающийся русский революционер, философ и исследователь, вождь РСДРП (б) и лидер Октябрьской революции, наряду с Л.Д. Троцким; автор множества теоретических работ, ставших фундаментальными и содействовавших обновлению учения Маркса на основании его самого. Наиболее важными являются пять работ Ленина, составляющих так называемое “Ленинское пятикнижие”:

1. «Что делать? Наболевшие вопросы нашего движения» — была написана в 1902-м году, и названа в честь знаменитого романа Н.Г. Чернышевского «Что делать?» В ней Ленин выдвигает тезис о том, что коммунистическая партия должна быть партией профессиональных революционеров, а её членом должен считаться тот, кто платит членские взносы, разделяет идеи программы и устава, и активно участвует в партийной работе. Методом же создания партии Ленин предложил избрать общерусскую политическую газету как коллективного агитатора и организатора.

2. «Материализм и эмпириокритицизм» — работа, посвящённая критике современных ему идеалистических и метафизических заблуждений, а также демонстрации их вреда в философии, науке и политике.

3. «Империализм как высшая и последняя стадия развития капитализма» — ответ на ревизионистскую теорию Карла Каутского о так называемом «Ультраимпериализме» — гипотетической третьей стадии развития капитализма, которая должна наступить в отдалённом будущем и привести к процветанию рабочих и без свержения диктатуры буржуазии.

4. «Государство и революция» — работа, посвящённая разъяснению давно доказанного положения, что всякое государство есть машина для подавления эксплуатируемого класса господствующим, и не следует обольщаться тем, что иногда диктатура буржуазии принимает лицемерно-демократический вид. В действительности это демократия не для всех, а только для богатых, и задача коммунистов освободить общество от паразита-государства. Но не путём его отмены «с сегодня на завтра», как предлагали анархисты и невежественные товарищи, а путём установления вооружённой власти советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов.

5. «Детская болезнь левизны в коммунизме» — эта популярно-полемическая работа была написана в апр.-мае 1920-го года в связи с открытием II Конгресса Коминтерна, и позицией некоторых европейских коммунистов, которые не имея достаточного опыта в борьбе с буржуазией, стремились перескочить необходимые этапы борьбы, партийного строительства и революционного воспитания масс.

По существу, ленинское пятикнижие представляет собой сумму философии марксизма как теоретической практики, что в свою очередь характеризует Ленина как одного из важнейших философов XX века и всей мировой истории.

Лев Давыдович Троцкий — выдающийся русский революционер, философ и исследователь, сподвижник Ленина и один из вождей Октябрьской революции. Как и в случае Ленина, рассмотрение Троцкого как философа-марксиста, основывавшего свою политическую практику на чисто философских, а не идеологических идеях, является мало распространённой. Вместе с тем идеи Троцкого о перманентной и преданной революции являются существенными для понимания диалектики прерывистости и непрерывности общественного прогресса. Его трактовка идей Маркса, Энгельса и Ленина подводит итог их научной, философской и революционной деятельности. А по стилю Троцкий является одним из талантливейших писателей и наиболее красноречивым из марксистов той эпохи.

По сути, Ленин и Троцкий в своей практике реализовали материалистически понятую идею Платона о том, что править обществом должны философы. Наблюдая, в отличие от идеалиста Платона не воображаемый мир потусторонних идей, которого нет — но действительное движение социальной материи, они смогли научно рассчитать, как им воспользоваться для взятия власти и продвижения общества далеко вперёд в сравнении с тем состоянием, в котором оно тогда находилось, и с тем, как далеко могло бы уйти, волочась в русле полупериферийного капиталистического развития.

4. Философы 2-й половины XX в.

Мартин Хайдеггер — немецкий философ, посвятивший жизнь изучению вопроса о прояснении смысла бытия. Смысл данного вопроса коротко состоит в следующем: есть различие между сущим как тем, что есть — и бытием, которое не есть сущее, и потому про него нельзя сказать, что оно есть. И значит следует каким-то другим способом его определять. А поскольку за последние 2,5 тысячи лет существования философии вопрос о бытии старательно забалтывался, то категорий и методов, чтобы его определить, по сути не было разработано. Так что в принципе не понятно, с какой стороны к этому вопросу подступиться. В связи с этим Хайдеггер предпринимает попытку подобрать ключ к пониманию бытия через исследование его развитых форм, а именно — форм бытия социального сущего, которое в первом приближении обозначается как dasein — такое сущее, в бытии которого речь идёт о его собственном бытии.

Недостатком хайдеггеровского исследования является стремление рассмотреть суть дела сразу в общем виде, без обращения к конкретным производственным процессам, структурирующим бытие социальных сущих, которые он мог бы без труда найти в «Капитале» Маркса. Вместо этого его понесло сперва в гуссерлевскую феноменологию, затем в ницшеанство, шеллингианство, картезианство, и далее вглубь истории философии, вплоть до досократиков. В политике же он докатился до вступления в НСДАП. Вместе с тем его ученик и неомарксистский философ Герберт Маркузе написал довольно предварительную книгу «Хайдеггерианский марксизм», до сих пор не переведённую на русский, в которой ставит вопрос об исправлении недоработок обоих течений — каковой вопрос, вероятно, ещё ждёт своих исследователей.

Луи Альтюссер — французский философ-марксист, член Французской компартии, синтезировавший марксизм и структурализм в своём творчестве. Важнейшей заслугой Альтюссера является очищение марксизма от слезливого и антинаучного гуманистического искажения, которым до того страдали многие авторы, такие как Фромм, Сартр, Роже Гароди и другие. Марксизм, согласно Альтюссеру, есть теоретический антигуманизм — то есть признание того факта, что социальная материя состоит не из уникальных человеческих личностей, а из безличных универсальных структур. Антропоморфное представление общества, или человеческая разметка восприятия не есть безусловная данность: она производится, распределяется и потребляется в обществе посредством системы идеологических аппаратов государства: церкви, СМИ, школ, университетов, семьи, и так далее. Марксизм, согласно Альтюссеру, начинается как философская критика существующих идеологий, восходящая к научному познанию безличных структур, к философскому же осмыслению результатов, и от него — к политической революционной практикой. Тем самым Альтюссер углубляет и конкретизирует метод Маркса как развёрнутый в общественной коллективной деятельности, а не в одних лишь текстах, посвящённых освещению тех или иных проблем.

Жиль Делёз и Феликс Гваттари — французские философы, синтезировавшие в своём творчестве структуралистский марксизм Луи Альтюссера и структуралистский психоанализ Жака Лакана. Важнейшей идеей Делёза и Гваттари является понятие сборки — универсальной структуры действительности, определяемой как процесс соединения и разъединения множеств объектов и пространств, взятых по отдельности и в системах взаимодействия. Несмотря на множество иных толкований данного понятия, как и наследия Гваттари и Делёза в целом, данная трактовка представляется более релевантной, так как стыкуется с идеей Демокрита, что элементами действительности являются атомы и пустоты — то есть объекты, движущиеся в пространстве. В случае трактовки виртуального аспекта сборки в системе Мануэля Деланды как свойств, а не как пространств, картина действительности оказывается фундаментально беспространственной, а значит основополагающие понятия пространства, движения и их видов необходимо неведомо как выводить из второстепенных, так что вся система оказывается стоящей на голове. Кроме того понятие сборки отвечает на вопрос Альтюссера о структурах, являющихся вместо людей составными частями социальной действительности, замыкая систему категорий диалектического материализма.

Не менее важной является делёзо-гваттарианская методология философии, дополняющая альтюссерианский метод перехода между общностями (идеологии, философии и науки), согласно которой философия как изобретение концептов задействует их в трёх режимах: в наблюдении, рефлексии и коммуникации, а также что изобретение концептов колеблется между полюсом энциклопедического знания и коммерческого предпринимательского употребления.

В силу изысканности стиля и обилия синтезируемого материала, философия Гваттари и Делёза понятна не многим — зато вызывает многочисленные кривочтения среди эмпириков, персоналистов, ницшеанцев и прочих безграмотных гуманитариев. Тогда как адекватное прочтение и использование их наследия остаётся всё ещё впереди.

Жак Деррида — обалденный и изысканный французский философ, написавший за свою жизнь более 80-ти книг и свыше тысячи статей. В отличие от большинства философов, Деррида всю жизнь занимался преимущественно литературной и философской критикой, развив для этого оригинальный метод — деконструкцию. Суть деконструкции в том, что смысл текста всегда противоречив, и что выявление противоречий в ходе сопоставления различных частей одного и того же либо разных текстов, ведёт к производству всё новых смыслов. Наследие Деррида имеет большую критическую и герменевтическую значимость для прояснения смысла корпуса марксистских текстов в контексте всемирной истории идей.

Василий Петрович Тугаринов — советский философ, развивавший оригинальную концепцию диалектического материализма как системы соподчинённых категорий «Вещь-Свойство-Отношение». Сообразно этому он выделял субстантивные, атрибутивные и релятивные категории. Вместе с делёзо-гваттарианским понятием сборки данная концепция является существенной для дальнейшего развития системы категорий диалектического материализма, позволяя выделить рациональное зерно в советской философии, освободив её от наслоений догматизма и эклектики.

Заключение

Какие выводы можно сделать из данного списка?

1. Почти все симпатичные мне философы — материалисты, прямо или косвенно признающие вечность, бесконечность, материальность и единство мира.

2. Очевидным следствием вечности мира является признание вечного воспроизводства в бесконечной природе одних и тех же форм со всеми возможными вариациями, что определяет природу как изономию — реальность всего возможного.

3. Также перечисленные философы в основном являются имперсоналистами, полагающими безличные процессы основой всякого действительного существования.

4. Большинство перечисленных философов также противники идеи о потустороннем мире, склоняющиеся к посюстороннему, имманентному пониманию мировых причин и следствий.

5. Едва ли не все перечисленные философы полагают, что действительность обладает способностью к делимости и составимости, иначе говоря к делению на всё более мелкие частицы — и к соединению во всё более масштабные системы, что можно обозначить как принципы дивидуализма и композитуализма, дивидуации и композитуации.

6. Большинство перечисленных философов признаёт способность самих вещей к взаимоуничтожению действительным разумом природы, то есть объективным суждением, что хорошо и что дурно; что способно существовать во враждебной среде — и что к этому не способно.

7. Применение шестого принципа к понятиям конституирует принцип критической доказательности как антитезу догматизма и фидеизма: ничто не может принимать на веру, без доказательств, никакая из позиций не свободно от критики.

8. Большинство перечисленных философов признавали, что разум важнее опыта, так как в снятом виде содержит его многообразие, каковое многообразие опять же является формой существования объектного разума, в процессе познания переходящей на социальный субстрат.

9. Большинство перечисленных философов выступали против любых догматических ограничений в познании — однако стремились к установлению ясных и отчётливых правил метода, чья необходимость определялась бы не произволом случайных мнений, не сообразных с действительностью, а логикой самого познавательного процесса.

10. Большинство перечисленных философов развивали свои философские воззрения как системы взаимосвязанных понятий — причём чем больше новых понятий они использовали, и чем лучше они были друг с другом были связаны, тем более совершенной являлась и их философия.

11. Большинство перечисленных философов признавали существование идеологических заблуждений, отличных от адекватного или научного мировоззрения, и в более общем виде, различие истины ото лжи и заблуждения.

12. Большинство перечисленных философов в области этики признавали действительным смыслом жизни материальное, социальное и культурное обогащение большинства членов общества, которое должно быть устроено таким образом, чтобы обеспечивать максимальный рост этого обогащения. Ценность нищеты, терпения и страдания, превозносимая церковниками и философами-идеалистами напротив, отвергалась большинством приведённых выше мыслителей.

13. Но поскольку существующее общество далеко от идеала, то очевидным выводом из уже сформулированной картины мира является признание этической необходимости и полезности изменения социальной действительности путём непрестанных бунтов, восстаний и революций, ведущих к полному уничтожению институтов частной собственности на средства производства, государства, семьи и религии как тормозов на пути всеобщего просвещения и обогащения. И хотя не все перечисленные мыслители делали такой вывод в открытую, тем не менее, он следует из исследования природы самой реальности. Напротив, концепция рабской покорности властям, возведённая авраамическими религиями и религиозными философами в добродетель, также не признавалась большей частью приведённых авторов.

14. Наконец, большинство перечисленных философов в области этики признавали в качестве окончательного смысла жизни неограниченность чувственного и интеллектуального наслаждения, отвергая мученические, страдальческие догмы идеалистов, метафизиков и служителей культа как противоестественные.

Таковы общие черты философии, которая, по моему мнению, является приличной.

Нечего и говорить о том, что изложенный взгляд на историю философии — субъективный и пристрастный. В философии меня интересует не абстрактная объективность изложения, а взаимосвязь философии с научной методологией и революционной политикой. Поэтому при прочих равных при обсуждении любой философской темы акценты будут расставляться на философах, отвечающих приведённым критериям — тогда как аполитичные и антинаучные философы неминуемо окажутся на периферии внимания.

Однако является ли позиция «объективного изложения» действительно объективной? Должны ли мы наводить резкость на аполитичных и антинаучных философов, чтобы наше изложение было полным и беспристрастным? Являются ли эти точки зрения равноценными с объективной точки зрения?

Представляется, что существует один простой критерий, исходя из которого мы можем оспорить объективность академического изложения истории философии, равняющей в правах Ленина и Бердяева, Маркса и Виттгенштейна, Гегеля и Протагора, удачно сформулированный Бертольдом Брехтом в следующих стихах:

И так как все мы люди,
то должны мы — извините! — что-то есть,
хотят кормить нас пустой болтовней —
к чертям! Спасибо за честь!

Аполитическая и антинаучная философия, игнорирующая наши действительные материальные интересы в ситуации классового разделения общества — является именно что пустой болтовнёй, призванной отвлечь трудящихся от борьбы за улучшение условий жизни.

Рассел, Виттгенштейн, Бердяев, Дугин и прочие идеалисты и метафизики ясно и недвусмысленно говорят нам самой формой своего высказывания:

«Работайте на ваших господ, подчиняйтесь полицейскому произволу, живите в антисанитарии и безграмотности, можете подохнуть под забором — нам до этого нет дела, и вам не должно быть. Мы продолжим заниматься исследованием потустороннего мира, или логических абстракций, или уникального жизненного опыта летучих мышей — чего угодно, что не имеет практической пользы в сколь угодно отдалённой перспективе. А вы верьте нам, что именно это, а не ваши зарплаты и продолжительность рабочего дня имеют значение и придают жизни смысл. Ведь у всех нас есть учёные степени, и если вы не хотите казаться невежественными мракобесами, вы обязаны принимать всё, что мы вам скажем как святую истину, как божье откровение. Будьте покорны научному авторитету, рабы мирового капитала, и не смейте помышлять о бунте!»

И это — не литературное преувеличение: любой мало-мальски грамотный психолог или специалист по теории коммуникации может подтвердить, что перформативное содержание высказываний всех идеалистических, метафизических и реакционных философов несёт именно этот посыл, обёрнутый многослойным покрывалом из когнитивных искажений, софизмов, вырванных из контекста истин и псевдоосмысленных терминов. Двойной посыл — или как выразились бы Делёз и Гваттари, слова-порядка (mots d’orde) — вот формальная истина всей метафизической философии: «Будьте покорными рабами, страдайте и умирайте ради обогащения ваших господ!»

И это лицемерие под видом «беспристрастности» мракобесы с докторскими диссертациями по философии на содержании олигархов и полицейских департаментов имеют наглость выдавать за «объективное исследование». При этом явно полагая читателей дураками, не знакомыми с теорией речевых актов и не способных за видимостью объективности усмотреть вполне определённый классовый интерес. В этом плане уместно вспомнить неприличный анекдот, иллюстрирующий данное противоречие:

Муж возвращается с работы. Жена, развлекающаяся с любовником, спрятала того в шкаф. И тут начинается пожар. Муж с женой начинают суетиться, соображая, какие вещи спасать в первую очередь: деньги, украшения, бытовую технику или что иное. И тут раздаётся голос из шкафа: «Мебель выносите!»