Create post
Art

Распаковывая жизнь: "Выставка вещей".

Лукия Мурина

Меридианная, 11. Казань. Адрес может вам быть неизвестен — это не какая-то арт-институция, а жилой дом. Идя на «Выставку вещей» Лизы Спиваковской, Миши Колчина и Вани Боуден, вы попадаете в квартиру, в которой хранятся вещи Нины Константиновны Стрельник (1927-2018). Предметы советского быта — серванты с явно почти не или вовсе не достававшимся сервизом, нераспакованные электробритвы и часы, коллекция очков, открыток, телеграмм, флакончиков, тюбиков, карандашей, тканей… Тут стоит сказать о главной особенности именно этой выставки и этой квартиры: героиня, Нина Константиновна, прожила здесь только четыре года, после того, как сын перевез ее поближе к себе, в отдельную казанскую квартиру, из дома в Бугульме. Обои здесь не выпадают из просоветского стиля, но при этом — свежие. Ковры из 70-х — но только что для выставки раскатанные (из вещей героини). Предметы аутентичные, но многие — переставлены. Выставка именно вещей, а не квартиры, и вопрос отбора — централен.

Отбирала прежде всего сама хозяйка, когда переезжала. И забрала с собой несколько мужских плащей и даже пальто, принадлежавших мужу — с которым они расстались в 1975 году. Не просто хранила их, а взяла с собой в последний путь. Сыну ли, себе ли? Память о муже вообще витает здесь очень: он было высокопоставленным чиновником, ездил в командировки и мог привозить посуду из ГДР, мебель из соцлагеря… Смотря на эту красивую мебель (и думая: о, у бабушки был похожий шифоньер, из Румынии что ли… и как она гордилась подбором и качеством, свидетельство удачливости и признания), сегодня снова очень модную, на одежду, которую хоть сегодня вытаскивай и одевай, ловила себя на мысли, что ты одновременно в двух машинах времени: и в прошлом в смысле советского, и в личном побеге во время статуса семейного и социального. В этом бережном хранении вещей, которые уже не пригодятся, но которые не можешь отпустить — и содержится здесь подлинность.

Вещи при этом — занятие самой героини, так как она вела кружок по домоводству и сама шила. Выкройки, советские журналы мод, отрезы ткани, которых набралось почти до потолка, сшитые и недоделанные изделия, в самодельном сундуке, — все здесь выдает личную историю. Представляешь себе, как смотрели на заграничное и пытались повторить. И выписывали эти журналы, в которых внутри идеологической рамки про совещание советской делегации печатали вполне объективные профессиональные заметки о носках туфель, подходящих тканях…

Когда думаешь, насколько предметы типичны или не обжиты (и этикетки рассказывают о том, где и когда вещи были произведены, а не как и когда приобретались именно этой семьей), насколько мало по вообще обстановке квартиры можно узнать о личном, натыкаешься на открытку «от сына Сашика» под стеклом. И думаешь, что эта ненарочистость личного, прибереженное для себя и близких знакомых, тоже знак времени. И в самом финале просмотра на откинутой столешнице секретера замечаешь проекции любительских фотографий — с жуткими дефектами, пересвеченными, с двойной экспозицией, первыми пробными у сына хозяйки. Их даже не распечатывали, но мать сохранила — в пленке. А кураторы отсканировали. Теперь же эти неловкие кадры смотрятся как чудо: дедушка позирует на дороге, люстра, которая висит в этой комнате как раз — случайно попадает в центр фотографии и заявляет о своей долгой жизни, друг детства улыбается еще тому Сашику, панельки еще только отстроенные возвышаются на снегу. И ты, не знакомый до того совсем с этой семьей, как будто уже немного и знаешь их. В квартире нет дверей, только арки, и вот как будто сама выставка — приглашение через выставленное напоказ для первого беглого взгляда пройти к «своему».

Вспоминали «Музей невинности» Орхана Памука в Стамбуле. Если Памук из аутентичного множественного, чужого, создает фикциональный нарратив про одну героиню (но и через роман — схватывает повседневность своей молодости вообще), здесь из личных вещей одной семьи ведутся ниточки к разным советским семьям и историям, через привязанные этикетки и открытие ящиков и створок как витрин. Но удивительно, как вещи то схватывают, то, наоборот, обманывают. Действительно ниточки из находящихся здесь катушек: какие-то легко раскатать, а над какими-то надо потрудиться или вовсе отставить. Вещи и дают понять что-то о человеке, и не рассказывают целиком. И это ощущение неохватываемости, приоткрывание дверцы, но оставление чего-то «про запас», прибережение сокровенного — кажется очень человечным, за что хочется сказать отдельное спасибо. Нине Константиновне, ее сыну, давшему возможность ребятам показать уже два раза эту выставку, и, конечно, кураторам и фонду «Живой город».

В статье использованы фотографии Зои Антоновой, Руслана Габдрахманова, Насти Бедриной и автора.

Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma
Лукия Мурина

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About