Киберотопия. Будущее архитектурного пространства. Смерть аналоговых городов.
Архитектор работающий в жанре спекулятивной архитектуры на грани дизайна, фикции и футурологии;
Научные руководители: И.И. Ахтямов, Р.Х. Ахтямова;
Казанский государственный архитектурно-строительный университет;
e-mail: Egororlovrus@gmail.com
Предисловие к сказкам. Пролог
«Сейчас на экране шли ганста-клипы. Я учился включать клипы в разговор. Телеэкран был своего рода каналом, по которому проходил диалог, подстегивая его, когда он замедлялся. Переключаться с разговора друг с другом на разговор о клипах на экране было так же легко, как использовать функцию возврата к последнему включенному перед этим каналу на пульте управления телевизором. Мы смотрели серию клипов Снупа и Доктора Дре, потом Бек пел песню Loser, прыгая вокруг костра со звериной маской на лице»
Джон Сибрук
Один маленький шаг и Алиса уже летит кубарем, прямиком, вниз по кроличьей норе, вслед за вечно торопящимся, в чертогах киберпространства, киберкроликом. Долгоиграющее падение маленькой девочки в кроличью норку почти закончено. Рука нащупывает тумблер…щелчок…Нора, через которую Алиса попадала в свой сказочный мир, теперь готова пропустить через свое мокрое и теплое, словно молоко, киберлоно абсолютно каждого (Рис. 1).
Ей было стыдно. Ее пухлые щечки наполнились румянцем. Стыд был ей к лицу.
Просыпаясь, она прекрасно понимала, что сейчас произошло. Снова. Она забыла свой город и сделать сегодня ей это предстоит еще не раз. К слову, будучи подростком, у нее получалось это как-то само собой. Лихо. Это был единственный способ, позволяющий в полной мере ориентироваться в городе будущего, но, лишь совсем не на долго. Далее, необходимо снова потеряться. Сродни тому, как любимую футболку с изображением Goofy, на скрытой застежке, с единственной видимой пуговицей и надписью «Yaaaaaaa-hoo-hoo-hoo-hooey!», выношенной до шелковистого состояния, легче вытащить наугад из коробки, со сваленными в нее вперемешку вещами, расположившимися внутри огромной кучи самым случайным образом, нежели найти ту на упорядоченных полках платяного шкафа. Долго рыться не приходиться. В таком хаосе намного проще вытащить необходимый элемент города будущего. Сделав это наугад. Нащупать его в слепую, интуитивно понимая, где тот притаился. Поймала.
В таком хаосе намного проще вытащить необходимый элемент города будущего. Сделав это наугад. Нащупать его в слепую, интуитивно понимая, где тот притаился. Поймала.
Девочка — посетитель города будущего, его фланер, охотящийся и коллекционирующий калейдоскоп видовых кадров, панорам, трансляций и прямых эфиров. Она готова блуждать часами в поисках нетривиального вида города, трансляции видеоклипа о приготовлении малинового пунша от Марты Стюарт или очередного матча реванша от Нэмора против Супермена. А затем, на ходу, наблюдать, как все, в следующую секунду, исчезают.
Киберотопия — ее естественная и наиболее комфортная среда обитания. Она была произведена городом, так же случайно и нелепо, как случайно и нелепо происходит здесь все вокруг. Словно поющая цикада, она слышит этого мутанта, понимает происходящее и подпевает ему. Даже немного подергиваясь в такт, она каждую следующую минуту подбирает новые ритмы, усердно ищет очередной способ взаимодействия с его пространством (ее любимой является органика «полета мухи», где трения, синяки и ссадины, полученные от череды нарочитых ударов о стены играющего города, ничто иное, как естественный способ осмысления пространства, его потребления и производства), так же девственно наивно, словно высоту подола юбки перед своим первым свиданием.
Обернувшись, она снова ничего не узнала. Или, во всяком случае, сделала вид, что так оно и есть, и тут же начала пытливо присматриваться, рыская своим шестнадцатилетним взглядом, под теплым пледом подросткового нарциссизма, по пижаме афроамериканца, точнее, по нарисованной на ней иллюстрации из мультсериала «Adventure Time» — с той самой сценой, где Принцесса Пупырка решила написать книгу о соблазнении мужчин, а под руку ей попадается Финн, на котором она пытается опробовать все свои способы обольщения. Со странной улыбкой, застрявшей у него во рту, вместо сигары, афроамериканец сменился образом поющей под фонограмму 15 летней знаменитости, в формате HD. Поймали. Происходящее перед нами сейчас и есть тот самый модуль города. Включая и саму героиню, образ типичного подростка. Та тоже его модуль. Так и не определившийся в своем размере и скорости.
Ей иногда так хочется взорвать эту бомбу. Засунуть себя в анобиос и, просидев там 1000 лет, проснуться с Фином… Благодаря своему накопленному здесь опыту, она уже прекрасно понимала, как бы организовывала свой быт в играющей среде, каким будет ее первый ланч и немного была осведомлена о новой этике и морали города будущего.
Сказка первая. 592. 124. 340…Дно-вершина, начало путешествия…
«Зато в цифровых пространствах мы можем менять масштаб на наше усмотрение…Аналоговый мир оперирует иерархиями и древами, тогда как цифровой позволяет поместить каждый листик на максимальное возможное количество ветвей»
Этан Цукерман
…20:45 вечера. Поднимаясь на 382 этаж города, мы попадаем в лобби прибытия. И, достигнув его вершины, оказываемся в самой высокой и северной точки мегаполиса. Интернациональный бассейн или лобби прибытия, первое, с чем столкнутся прибывшие «иностранцы», сошедшие с бортов своих авиалайнеров. На его стенах можно увидеть таблички с надписью «No Tweeting, No Facebook, No Instagram, No Foursquare, No Sexting: respect the food, the music and the company you’re in». Прибывающие сразу же попадают сюда, проходя по вытянутым артериям доставки. Добравшись на верхний ярус, они обнаруживают гостевые раздевальни, отдельно для мужчин и для женщин. Тут они раздеваются, сортируются и готовятся совершить свой первый прыжок в интернациональный бассейн лобби-прибытия (рис. 2).
Городской бассейн. Место тотально живого и неформального общения для незнакомцев, которые, кстати, ими же и останутся. Оказавшись в нем, вы не заметите соседнего берега, никогда не доплывете до него [2]. Неподалеку от места вашего первого интимного прыжка, можно заметить огромный рот, то и дело содрогающийся в конвульсиях и прикусывающий нижнюю губу в приступах ярчайшего оргазма, от ритмично, глубоко вонзающегося в него потока нескончаемых посетителей. Рот служит общественным пространством, а верхняя губная полость — местом проецирования 15 минутных роликов для взрослых. По мере увеличения посетителей, увеличивается и объем воды, и ротовая полость, залитая толпой зевак, внезапно, превращается в интимный бассейн, сжимая пространство до интимного модуля города «незнакомец+1».
Максимальное сближение с городом, до возникновения потертостей от ритмичных типологизированных повторений. Повторение — новая эротика. Поток, врывающийся с брызгами в рот, ритмичен — 1 минута на выныривание, 34 секунды на отряхивание, 28 секунд на вхождение. Каждая коммуникация здесь имеет свой ритм, не игнорируя его даже во время спазмов города. Единственное, ритмы можно заказать индивидуально под посетителя, в зависимости от его предпочтений и фобий. Внутри рта, по-видимому, находится какае-то коммуникация, разводящая незнакомцев по своим делам. Во всяком случае, ни один из вошедших туда гостей, так и не вышел обратно…
Повторение — новая эротика. Поток, врывающийся с брызгами в рот, ритмичен — 1 минута на выныривание, 34 секунды на отряхивание, 28 секунд на вхождение. Каждая коммуникация здесь имеет свой ритм, не игнорируя его даже во время спазмов города.
Сказка вторая. Экспериментально-архитектурные новеллы города будущего
«Мне нравится мечтать (и это свершиться!) о кибернетической экологии,
где мы свободны от наших трудов и сливаемся снова с природой,
возвращаемся к млекопитающим братьям нашим и сестрам,
и все живем под опекой любящих машин»
Ричард Бротиган
Поднявшись на 932ый этаж, мы попадаем в сказочный лес, утопленный плотным туманом. Как только город проваливается в него, метрополия начинает с нами говорить. То и дело доносится шептание информационных ангелов. Города наводнились существами из киберпространств. Бестиарий неестественной цифровой природы — существа из маминых сказок, прочитанных нам на ночь. Город наполнен духами и божествами [3]. Виртуальное пространство подвержено глюкам и багам. Человеку необходимо свыкнуться с этим. Они не кажутся странными. Это его новая реальность. Они элементы городского пространства (рис. 3).
К примеру, ни у кого не вызывает удивления пролетающий по улице огнедышащий дракон, пытающийся убедить тебя купить самую последнюю модель трусиков. Змей Горыныч, Илья Муромец и Кощей Бессмертный заигрывают с нами, словно соблюдают ритуалы в
Внезапно ты проваливаешься, наискосок, до края, затем скользишь, пунктирно, до кромки…на 345ом этаже города не бывает ни дня, ни ночи — они сменяют друг друга по нескольку раз за час, в котором уже легко умещается не 60, а 73 минуты. День и ночь, продукты городского дизайна, могут быть отредактированы, сжаты или растянуты, записаны на пленку и проиграны дома. Где-то день заканчивается быстрее, где-то идёт дольше — скорость можно регулировать, настраивая механизм города. День и ночь можно переиграть. Координирование событий, возможность нажать на паузу и уйти на перерыв. Это пространство коррумпировано и политизировано временем (рис. 4).
274ый. Оглянувшись в сторону сказочного леса, мы понимаем, что парки и скверы похожи на мусорные свалки. А упаковки и обёртки выполняются из бионических материалов, годных к употреблению (аналог апельсиновой кожурки, выполняющей функцию обёртки для молока) или же служащих отличным удобрением для растительности парка. Во время весеннего паводка мусорки превращаются в лечебные бионические бани города, прописанные вашим доктором-шарлотаном (рис. 5).
954ой. Жатва крестьян города похожа на кибершаманство. Сотни фермеров шаманят, словно вызывают злых и добрых духов из мира киберпространства. Тысячи нелегальных жуков облепляют посадку картофеля — используя её, в качестве батарейки. Некоторые фермеры специально оставляют подкормку, другие напротив, ставят электронные пушки (рис. 6).
173ий. На уровне левой руки расположен тумблер, включающий и выключающий свет на этаже (не забудьте, пожалуйста, выключить его после). Слова, словно языческие заклинания, произносимые колдунами на кострищах, вылетают из наших с Вами уст сами и бесконтрольно. «Arigato», «Merci», «Gracias», «Si deve ringraziare», «Матрёшка»… Ребенок-интернатовец с малых лет учит множество языков и говорит на всех языках мира. Он полиглот. Он следит за сводками новостей и сам выбирает себе родителей. Вскоре «счастливчикам» приходит письмо о «его выборе». Неимение изначальных родственных связей становится преимуществом. Ребенок-интернатовец сам себя унифицирует, продаёт и покупает, смотря унифицированные мультики и потребляя унифицированную пищу. Он крайне адаптивен к любой культуре. Остров-поплавок, на котором находится центр малютки, направлен на север — единственный постоянный ориентир в нашем ежесекундно меняющемся мире.
Неимение изначальных родственных связей становится преимуществом. Ребенок-интернатовец сам себя унифицирует, продаёт и покупает, смотря унифицированные мультики и потребляя унифицированную пищу.
В этот день вход на южный этаж был заблокирован привратником. Придется начинать путешествие заново или отправляться на штрафной круг. Такие ловушки в городе на каждом шагу, в нем необходимо перемещаться «змейкой». Ежедневное лавирование между незнакомым и неожиданным…на счет три вы проснетесь… Четыре
Сказка третья. Альтернативная органика города. Новая архитектурная механика.
«Тут и паровоз, уплетающий поленья дров, как пирожные; тут сосиски (Hot-dogs), которых порют, спустив им с соответствующего места шнурки; тут и клавиши рояля, зубами хватающие пианиста, и
Сергей Эйзенштейн. Дисней
Мегаполис вывернут на изнанку. Здесь не работают законы физики и механики, богатые Имамы и Халифы закупают свои собственные, заказывая современным шутах-фокусниках удивительные инженерные комбинации, на потеху иностранным визитерам. Трубы, имитирующие перелифтику. Вода, которая льется не сверху вниз, орошая здание, а снизу вверх, стремясь с дикой скоростью туда, откуда, казалось бы, должна была появится, надсмехаясь, тем самым, над самой природой, частью которой и является. Или являлась (рис. 7).
Сказка четвертая. Город будущего. Провокации влюбленного. Заигрывания с завтрашним днем
«…Просьба троллей не кормить…Однако сетевой экосистеме в целом еще предстоит выработать надежную защиту от троллей»
Этан Цукерман
Движение по городу — серия сложнейших маневров, открывающих возможность альтернативных форматов доставки и потребления. Порой одни потоки замедляют темп жизни и интенсивность других, как на программном, так и на уровне «пользования», порой до их полной остановки. Оказавшись в определенном сегменте города, мы зависим в своих передвижениях от ресурсного или производственного трафика. Если трафик ускорился, программа нарочито включает серию ошибок и сбоев, чтобы замедлить его. Таким образом, город можно читать, используя разные темпы прочтения, ритмики. При разной скорости прочтения финал может оказаться любым [7].
Как реорганизовать массу города, чтобы обеспечить максимально быстрое движение [7]? Жильё не статично, оно больше не ограничивает и не стесняет горожан города. Житель имеет возможность пожить в совершенно разных местах мегаполиса сколь угодно раз (рис. 8). Сегодня горожанин работает и живет в одном месте, а завтра в другом [4]. Сама пространственная структура жилого комплекса так же гибка и подвижна. Весь комплекс формируется вокруг каркасной структуры, по которой перемещаются краны, достраивающие и перемещающие целые блоки комплекса. Часть каркасной структуры может быть разобрана сразу же после достройки района жилого комплекса или же намеренно остаться облеченной в каркас, словно любящая все самые свежие, сошедшие с подиума наряды француженка, в подарок которым полагался удушающий юную талию корсет, для потенциальной возможности дальнейшей трансформации и изменения в будущем. Целые достроенные районы жилого комплекса могут перемещаться в отдельный сектор, чтобы «не мешать» и «не стеснять» дальнейшую стройку или же вкрапляться прямо в каркасную структуру для трансформации программной палитры или её намеренного уплотнения. Импровизация изобилует в городе. Это принцип вашей живучести в нем, принцип пользования городом [5]. Сам комплекс состоит из отдельных программных блоков, каждый из которых имеет свою срежиссированную программу. Блок 1. Надомная фабрика. Производящее надомное хозяйство. Блок 2. Агропромышленная коммуна. Блок 3. Производящий Голливуд. Блок 4. Интернациональные трущобы (рис. 9)
Блок 1. Производящий Голливуд.
«Стоя на эскалаторе, они поглядывали друг на друга, медленно погружаясь в теплую ванну поп-культуры или выходя из нее…все эти мелькания и перемещения на экранах, казалось, имели неотразимое воздействие на рецепторы мозга, который, после всех этих столетий эволюции, все еще не мог не реагировать на движение (может, он все еще охотится на мух? следит, чтобы поблизости не было хищников?)»
Джон Сибрук
В Голливуд свозятся достопримечательности со всего мира. Д. Вашингтон, Эйнштейн и Кролик Роджер [1]. Они сразу же становятся частью данного блока города, его органичной коммуникационной и пространственной ячейкой. Их поверхности играют роль временных улиц, парков и скверов. Гигантские корабли, что сразу же становятся частью данного блока города. Это новое осмысление судостроения (огромные корабли, что когда-то перемещали несметное количество народу на ошеломительные расстояния, от одного стационарного города до другого, изжили себя и превратились в улицы города, его скверы, не смолкающие и вечно голодные артерии), а так же всей промышленности как таковой.
Их трюмы и палубы обживаются, а отсеки заселяются многодетными интернациональными семьями. Их палубы — временные площади города, строительные леса — его улицы. По ним шныряют жители. Насытившись, корабль «отплывает» в очередное плавание, а по прибытию в новый город-порт, не пылиться неопределенное время в порту мегаполиса, а присоединяется к новой структуре, по типу пространственного блока (рис. 10).
Верхние палубы кораблей покрыты многочисленными ткацкими установками, поднимаясь на верхний уровень, рабочие-иммигранты начинают ткать товары для города. Другие же корабли служат поставщиками материала для жилья, что сооружается здесь же, прямо на месте. Городские работники иммигранты разбирают суда на составные части, из которых горожане сооружают себе жильё. Хочешь жить в городе — разбери корабль и собери себе дом [5]. Это временная работа для нахлынувших на город иммигрантов, что живут и работают в этом блоке.
Блок 2. Надомная фабрика. Производящее надомное хозяйство
«Шум — коллективный поток сознания, шумящий сумбур Уильяма Джеймса, обьектированная, бесформенная субстанция, в которой смешаны политика и сплетни, искусство и порнография, добродетель и деньги, слава героев и известность убийц»
Джон Сибрук
Основная функция блока жилого комплекса — цеховое производство, надомные цеха. Серия «громких и пыльных»ангаров, что распахиваются и схлопываются для демонстрации своей продукции соседям-горожанам.
«Вышедшие из строя» функциональные цеха обживаются горожанами или же «перепрограммируются» в новое производство, прямо из них, тотчас, «вырастают» новые промышленные типологии города. Технологии постоянно растут, развиваются и устаревают — данный блок является машиной по переработке, утилизации и реорганизации промышленных ячеек города. В «надомную фабрику» свозят со всего мегаполиса «устаревшие производственные типологии»: аграрные цеха по производству паровых двигателей, турбины, дымовые шахты, гигантские трубы ядерных гидроэлектростанций и ракетные установки, отсеки электростанции, в которых люди спят, живут и работают. После своей очистки, «генеральной уборки на дому», турбины ядерной гидроэлектростанции превращается в место проживания горожан [1] (рис. 11).
Блок 3. Агропромышленная коммуна & кибернетические луга города. Новый дивный мир
«Сегодня средний индивид через каникулы и свободное время требует не свободы самоосуществления, а прежде всего демонстрации бесполезности своего времени как излишнего капитала, как богатства»
Жан Бодрияр
Лепестковые поверхности-оболочки представляют собой сельскохозяйственные угодья, пашни и поля, на которых растёт разнообразнейшая биопродукция и развивается биопроизводство. По таким кожурчатым оболочкам мигрирует и свободно прогуливается скот. Протекает взаимное самоорошение всей структуры блока жилого комплекса, за счет стекания дождевой воды. Их внутреннее содержание и функциональный состав, может быть разобран и вновь собран в нужном порядке. Внутреннее пространство «агропромышленной коммуны», спрятанное под кожурчатыми плантациями, представляет собой серию открытых и закрытых пространств. На верхних уровнях располагаются жилые структуры, чуть ниже расположился банный комплекс, в подвалах выращивается гидропонная продукция, что не требует солнечного освещения. Сквозь данную структуру свободно мигрируют запахи, звуки и сами люди, перемещаясь по кровлям соседских изб с уровня на уровень. Данный тип пространства функционирует по типу «тёплого русского дома».
Блок 4. Интернациональные трущобы
«Единожды решив, что место нам подходит, мы носим его, как почетный знак»
Ричард Флорида
Сеть конвейеров расположенных вдоль высокоскоростных коммуникаций. Единственное требование — товар должен подходить под размеры лотка
Сказка пятая. Механический гамбургер, употребить с
«Онлайн-пространствам нужна своя Джейн Джейкобс»
Этан Цукерман
Центральная ось комплекса объединяет серию жилых кварталов. Внутри этой протяженной коммуникации расположился внутриквартальный поезд, что с гигантской скоростью перемещает горожан из одной части города в другую. Технологии стали настолько безопасны и точны, что сопряжены с повседневной жизнью горожан (рис. 12).
Серия привокзальных площадей, которые могут в любой момент допечататься, если в скором времени предполагается огромный наплыв туристов (рис. 13).
Функцию площадей так же выполняют поверхности грузовых блоков, что скрепляются вместе и образуют сеть временных площадей для города. Плоскости запечатываются, а некоторые, наоборот, «стираются» для обеспечения светом постоянно трансформирующееся внутреннее пространство города. Недостроенные элементы могут выполнять роль временных бань на строительных площадках. Строительные леса становятся новыми временными улицами и площадями мегаполиса. Пространства друг за другом наслаиваются, слоями один на другой, по типу американского гамбургера [6]. Если постараться, то можно рассмотреть то, что происходило на самых первых слоях, находясь при этом на самых верхних (свежих). Некоторые части района остаются не тронутыми, превращаясь в подобие «археологических руин мегаполиса». Такие части могут даже продолжать свое функционирование — пространственный музей в центре города (рис. 14).
Слои формируются вдоль транспортных каркасных структур, что помогают перемещать целые блоки района со слоя на слой. Если слой устарел, такая магистраль оставляется для локального обслуживания нижних слоёв, а для верхних строиться новая коммуникационная ветвь-транспортёр (доставщик). Формат движения по типу мухи.
Она летает хаотично [7]. Бьется о стены, разрушая себя, наравясь, то и дело, залететь тебе в глаз. Это не характеризует ее глупость, это говорит о ее единственно возможном движении в пространстве. Движение, которое возможно лишь при условии этих столкновений, слепых толчков, трений и синяков. Причем, так она движется только в стесненном пространстве и на больших скоростях. Можно говорить о плотном городском пространстве (комнатное пространство города), в котором именно такое перемещение будет наиболее органично несмотря на, казалось бы, простую координационную сетку ординат «комнаты». Ординатность комнаты, которую, как оказалось, логичнее игнорировать при ее наличии, чтобы «пользоваться ею» (рис. 15).
Движение, которое возможно лишь при условии этих столкновений, слепых толчков, трений и синяков.
Послесловие…последняя упаковка, употребить перед сном
«Как она ни пыталась, она не могла найти тут ни тени смысла,
хотя все слова были ей совершенно понятны»
Алиса в Стране Чудес
Киберотопия всегда возникает внезапно (Рис. 16).
Пространства Киберотопии функционируют по принципам компьютерных игр. Причем в нее перенесены не только модели виртуальных ландшафтов, а сами принципы ориентации, функционирования, пользования этим игровыми локациями.
В таком пространстве необходимы особая картотека ориентиров и создание искусственных ландшафтов. Формат такого города можно сравнить с движением человека по эскалатору, когда он лишен естественной линии горизонта. Искусственный горизонт подвижен и формируется сразу в нескольких пространственных плоскостях, наряду со вспомогательными пространственными сетками. В таком пространстве необходима альтернативная картотека пространственных ориентиров. Пролетающий мимо самолёт; крутящаяся во круг своей оси интернациональная статуя свободы, задавая своим углом поворота временные и пространственные рамки города; искусственный ночник города, трансформирующий, сжимающий и расширяющий уже формат самого дня, тем самым перекраивая временные функции мегаполиса — исходя из этого, горожанин определяет своё текущее месторасположение и способен спрогнозировать свои действия наперед, исходя из дальнейших цикличных изменений и предлагаемых Киберотопией наборов форматов (рис. 17).
Любая сказка заканчивается хорошо, и эта, не исключение…
Библиография
1. Рем Колхас. Мусорное пространство / Рем Колхас — М.:
2. Рем Колхас. Нью-Йорк вне себя / Рем Колхас — М.: Strelka Press, 2012 — 336 c.
3. Уильям Митчелл. Я
4. Касарда Джон. Аэротрополис / Касарда Джон.
5. Winy Maas, Felix Madrazo. City Shock: Planning the Unexpected / Winy Maas, Felix Madrazo
6. Adam Frampton. Cities Without Ground: A Hong Kong Guidebook / Adam Frampton
7. Winy Maas, Grace La. SKYCAR CITY / Winy Maas, Grace La
Bibliography
1. Rem Koolhaas. Junkspace / Rem Koolhaas
2. Rem Koolhaas. Delirious New York / Rem Koolhaas.
3. William Mitchell. Me++. The Cyborg Self and the Networked City / William Mitchell
4. John D. Kasarda. Aerotropolis / John D.
5. Winy Maas, Felix Madrazo. City Shock: Planning the Unexpected / Winy Maas, Felix Madrazo
6. Adam Frampton. Cities Without Ground: A Hong Kong Guidebook / Adam Frampton
7. Winy Maas, Grace La. SKYCAR CITY / Winy Maas, Grace La
