Дмитрий Виленский. Смирение смирения
Не помню, когда это началось, наверно уже после моей вынужденной эмиграции, но постепенно эта тема смирения/резиньяции стала для меня все более и более навязчивой. Во всех текстах, которые я хаотично читал в это время меня увлекали рассуждения резонирующее с этим чувством бессилия что-то менять. И все чаще кажется, что я не один, с которым происходят подобные перемены. Мы оказались в водовороте каких-то адских событий с непредсказуемым концом, не оставляющих нам шансов на противодействие.
Меня знают больше, как активного человека, чем пассивного наблюдателя. Что сейчас считать жизнью деятельной? Мы все мечемся между десятком дел/действий, невозможностью что-то сделать, всем помочь, разочарованием или вдохновением от сделанного и депрессиями, когда не хочется ничего делать вообще.
Может быть это фактор возраста, когда неизбежно и постепенно учишься мириться с теми физическими ограничениями, которые возникают в теле и желаниях? Возникает принятие своей конечности, и понятно, что навряд ли уже удастся прожить какие-то ситуации до их разрешения. Все чаще сталкиваешься с выражением «хорошо, что не дожил, до этого…» и не услышать «как жаль, что не дожил…». Тут недавно узнал, что концепция будущего сравнительно недавнее изобретение человечества, и что очень долго было нормальным жить в предчувствие конца света. Будущего не было и вот сейчас мы как-то возвращаемся в это состояние, но утратив религиозное сознание, что за концом может быть какая-то иная жизнь.
Это не значит, что я/мы полностью отказываемся от действия. Смирение в религиозной традиции скорее выступает как добродетель, как попытка «уйти от мира неправедных» и, в этом смысле, всегда несет опасность утверждения морального превосходства. И это еще одно из возможных проявлений гордыни, которую стоит учиться смирять. Ситуация усложняется еще и тем, что мы переживаем очень быструю ценностную перемену. Знания и ценности, на которых я вырос в течении очень краткого периода времени оказались под подозрением в токсичности и реакционности. Где сейчас универсализм, пацифизм, классовое сознание, гуманизм, просвещение итд.? Когда читаешь про май 68, смотришь фильмы 70ых годов или же вспоминаешь перестройку возникает ощущение, что это про истории каких-то по-другому устроенных людей. И ты как такой пережиток прошлого, нагруженный какими-то ценностями, которые сейчас утратили смысл, на фоне некого прогрессивного движения вперед. Да и, честно говоря, уже устаешь видеть, как прекрасные силы освобождения довольно быстро становятся еще более худшими силами подавления.
Я не готов присягать тому, чьи ценности мне чужды. Об этом не принято и не стоит особо распространяться, мне хватило разрыва с множеством старых товарищей в Украине, или же различными коллегами, праздновавшими 7ого Октября. Никогда раньше я не помню такого давления о том, что следует говорить публично. Наказание/исключение, в своих разнообразных формах стало неминуемо. И все, кто старается не замыкаться в рамках какой-то утративший смысл доксы, замыкаются внутри своих схлопывающихся микро-сообществ.
Смирение странным образом может освобождать от ресентимента, который обычно описывают, как реакцию униженного человека, бессильного изменить условия своего существования и видящего причину своих несчастий во внешнем зле. Мне кажется, что ресентимент, как раз предполагает активную позицию — это то, что мы видим со всех сторон участников войн Украине, или же в Палестине. Смирение как раз удерживает от быстрых эмоциональных реакции. Настаивание на своем, упорствование в чем-то, чему нет места сейчас — это такой странный микст смиренности и упрямства.
Я не философ, не теолог, и не поэт и начав этот текст я понял, что вряд ли могу написать что-то оригинальное. Точнее ничего оригинального не получается и я решил просто поделиться небольшой концептуально организованной композицией цитат из самых разных источников, в самых разных стилистиках, старых и совсем новых, из книжек и социальных сетей, знаменитых и никому неизвестных.
Эта подборка приглашает погрузиться в различные подходы к этой вечной теме и осознать в чем ее смысл сейчас. И как с этим жить дальше. Или не жить.
*****
<…> Ну какая луна, думала я весь день, какая философия луны, если, как тут справедливо упрекают, кругом война, произвол, и подлость возводится в добродетель. Ну какая такая луна, причем тут луна, продолжала возмущенно, уже доставая с полок запылившийся томик Плутарха.
"Однако предположим, если хочешь, что небесные тела имеют на небе движение вопреки природе, и рассмотрим постепенно, без раздражения, но спокойно, что этот факт доказывает не то, что Луна не есть Земля, но что она Земля, помещенная там, где по существу ей быть не следует."
Оксана Тимофеева. Пост ФБ июнь 2024
*****
В ноябре 1990 года Жерар Гранель, один из самых ясных умов в европейской философии того времени, прочитал в Новой школе социальных исследований в Нью-Йорке лекцию, название которой, безусловно говорящее, не могло не вызвать скандальной реакции среди добропорядочных людей: «Впереди тридцатые годы».
Если анализ, проведенный Гранелем, был подлинно философским, то его политические последствия, по сути, были ощутимы сразу же, поскольку речь шла, в кажущейся обезболивающей хронологической синтагме, непосредственно о фашизме в Италии, нацизме в Германии и сталинизме в Советском Союзе, то есть о трех радикальных политических попытках «уничтожить все и заменить "новым порядком" то, чем Европа до той поры собой представляла». <….>
Не вдаваясь в достоинства этого, безусловно, убедительного анализа, я скорее хочу подчеркнуть сходство с ситуацией, которую мы переживаем сейчас. Тот факт, что 1930-е годы еще впереди, не означает, что сегодня мы наблюдаем повторение девиантных событий в точно такой же форме; скорее, это означает то, что имел в виду Бордига, когда писал после окончания Второй мировой войны, что победители станут душеприказчиками побежденных. Повсюду власти, независимо от их цвета и местонахождения, действуют как исполнители одной и той же воли, принятой без обсуждения. Со всех сторон мы видим слепое продолжение того же неограниченного процесса роста производства и технологического развития, который осуждал Гранель, в котором человеческая жизнь, сведенная к своей биологической основе, кажется, отказывается от всякого смысла, кроме голой жизни, и готова пожертвовать, как мы видим в последние три года, своим политическим существованием. С той, пожалуй, разницей, что признаки слепоты, отсутствия мысли и вероятного, неминуемого самоуничтожения, о которых говорил Гранель, головокружительным образом умножились. Все говорит о том, что мы вступаем — по крайней мере, в постиндустриальных обществах Запада — в крайнюю фазу процесса, конец которого нельзя предсказать с уверенностью, но последствия которого, если осознание пределов не вернется, могут быть катастрофическими.
Джорджо Агамбен, Впереди тридцатые, Quodlibet, 15 января 2024 года https://centerforpoliticsanalysis.ru/position/read/id/vperedi-tridtsatye
*****
На помощь пришли старость и болезни, чума и война, но главное — деградация социума. Марксизм обычно понимали как историю прогресса (крепостничество «прогрессивнее» рабства, а капитализм «прогрессивнее» крепостничества), но у Маркса речь шла об особом роде прогресса: о прогрессе в деле отчуждения человека от самого себя и поистине превращении его в instrumentum vocale.
Очищенный от романтической веры в прогресс, исторический материализм подводит нас к совсем иным перспективам. И вот здесь-то и возникает вопрос о том парадоксе, который знаком каждому религиозному человеку: как не дать покаянию погрузить человека в уныние? В сущности, некоммерческая культура последней половины века — это и есть культура покаяния, погрузившая человека в уныние.
Интервью с поэтом Сергеем Завьяловым. / «Поэзия — она как время: в сущности, ее начало — это начало Всего; и ее концом станет конец Всего». https://knife.media/zavialov/
*****
<….> На протяжении тысячелетий в живых оставались те, кто ожидал наихудшего варианта развития событий»: испанский психолог Хесус Ларринага объясняет, в чем эволюционный смысл отрицательных эмоций и почему страх и тревожность — чувства крайне неприятные, но совершенно необходимые.
Из рассылки Republic, Июль 2024
*****
В мире Зебальда ничего не происходит, никакое откровение не может стать поворотной точкой, все худшее случилось еще до начала, спасения ждать не приходится. Те, кто до, раздавлены предвестиями, те, кто после — самой катастрофой. Облако, неназываемое и непроницаемое, нависает над повествованием, следует за ним на всех путях, как за евреями по пустыне.
Мария Степанова о В. Г. Зебальде / С той стороны / Weekend 06.09.2013
*****
Сегодня все формы жизни сталкиваются с чувством, которое можно описать как невозможность «ощущать себя в собственном доме», как раз с тем, что, по Хайдеггеру, является причиной тревоги. Таким образом, нет ничего более разделяемого, более общего и, в определенном смысле, более общественного, чем «не ощущать себя в собственном доме». Нет никого более изолированного, чем тот, кто чувствует непомерное давление неопределенного мира. Говоря иначе, чувство, в котором соединяются страх и тревога, касается непосредственно многих. Можно было бы сказать, наверное, что особенность «не ощущать себя в собственном доме» — это отличительная черта понятия множества, тогда как разделение на «внутреннее» и «внешнее», на страх и тревогу отличают идею народа у Гоббса (и не только у Гоббса). Народ един, потому что субстанциальное сообщество содействует успокоению страхов, возникающих из-за опасностей окружения. Множество же разделяет ощущение «не чувствовать себя в собственном доме», тотальную незащищенность по отношению к миру.
Паоло Вирно / Грамматика Множества:
К Анализу Форм Современной Жизни
*****
— Что в этой ситуации предлагает Зупанчич?
Предлагает мыслить травматическое измерение реальности = испытать трепет чистой негативности = смертельный страх = «дрожь во всех фибрах нашего существа», по выражению Гегеля. Это когда чистая негативность должна быть обнаружена как характеристика наших жизней, что-то вроде тупика (“dead end”), в который нам нужно возвращаться снова и снова.
Irina Zherebkina ФБ 21.06.2024
Некоторые тезисы новой книжки Аленки Зупанчич (Polity, 2024):
*****
Глупость людей заключается в том, что у них на все есть ответ. Мудрость романа заключается в том, что на все есть вопрос. Когда Дон Кихот вышел в мир, этот мир на его глазах превратился в загадку. Таково наследие первого европейского романа для всей последующей истории романа. Романист учит читателя воспринимать мир как вопрос. В таком отношении есть мудрость и терпимость. В мире, построенном на сакраментальных определенностях, роман мертв. Тоталитарный мир, будь он основан на Марксе, исламе или чем-то еще, — это мир ответов, а не вопросов. Там роману нет места.
Milan Kundera, The Book of Laughter and Forgetting
*****
Выученная Беспомощность
Исследования[править | править код]
В 1964 году Мартин Селигман и Стивен Майер участвовали в серии экспериментов над собаками в психологической лаборатории Пенсильванского университета.
Эксперименты ставились по схеме классического обуславливания И. П. Павлова, часть их состояла в том, чтобы сформировать у собак условный рефлекс страха на звук высокого тона. В качестве негативного подкрепления использовался несильный, но чувствительный удар электрического тока, который собаки, сидя в клетках, испытывали после того, как слышали звук.[источник не указан 464 дня]
После нескольких стимуляций клетки открыли, чтобы проверить, начали ли собаки бояться звука. Экспериментаторы ожидали, что в силу сформированного рефлекса страха собаки будут убегать, заслышав высокий звук, чтобы избежать удара током. Впрочем, вопреки ожиданиям, собаки не убегали. Они ложились на пол и скулили, но не совершали никаких попыток убежать, хотя при открытых ящиках это было несложно. Результат никак не согласовался с господствовавшим в то время в психологии бихевиоризмом.[источник не указан 464 дня]
Наблюдая неожиданные результаты эксперимента, Мартин Селигман предположил, что, возможно, собаки не пытаются избежать удара током не из-за отсутствия страха — по их поведению было очевидно, что они ожидают удара — а потому, что в ходе эксперимента они несколько раз попытались избежать его, но поскольку это не получилось, они привыкли к его неизбежности. Иначе говоря, собаки «научились беспомощности».[источник не указан 464 дня]
https://en.wikipedia.org/wiki/Learned_helplessness
*****
Вместо того чтобы говорить, что все, то есть каждый, ответственны за изменение климата, и все мы должны внести свою лепту, лучше сказать, что никто не ответственен, и именно в этом заключается проблема. Причиной экокатастрофы является безличная структура, которая, даже будучи способной производить всевозможные эффекты, точно не является субъектом, способным нести ответственность. Необходимого субъекта — коллективного субъекта — не существует, однако кризис, как и все другие глобальные кризисы, с которыми мы сейчас сталкиваемся, требует, чтобы он был создан.
Марк Фишер, Капиталистический реализм: нет ли альтернативы?
*****
На мой взгляд, студенты отождествляют себя с отчаянием. Отчаяние — это психологическая, а также культурная черта, которая объясняет широкую идентификацию молодежи с палестинцами. Я думаю, что большинство студентов сегодня сознательно или бессознательно ожидают необратимого ухудшения условий жизни, необратимого изменения климата, длительного периода войн и надвигающейся опасности ядерного конфликта, которые разворачиваются во многих точках геополитической карты. В этом, на мой взгляд, и заключается главное отличие от движения 1968 года: никакого разворота rapport de force (отношения силы) не предвидится.
Franco ‘Bifo’ Berardi / Sabotage and Self-Organization / May 7th, 2024
https://illwill.com/sabotage-and-self-organization
*****
Нынешнее опустошение планеты оставляет глубокие шрамы не только на поверхности земли, но и в человеческой субъективности. Подавляющее и преобладающее чувство конца можно назвать «постапокалиптической меланхолией». Глубокие изменения, которые мы переживаем на повседневном уровне, от разрушения окружающей среды до эпохи пандемий, уже трансформировали человеческую субъективность. Сегодня преобладает ощущение конца, который не похож ни на один другой конец, который неизбежен, если мы продолжим существование нашей нынешней мировой системы, конец, означающий конец биосферы и массовое вымирание, быстрое или медленное, ощущение, что все меняется и единственное, что несомненно, — это вымирание. Это, естественно, вызывает тревогу — и приводит к тому, что справиться с необратимой потерей становится трудно или, скорее, невозможно.
Srecko Horvat / Post-apocalyptic melancholy published at the catalogue “Survival” / published by Deichtorhallen, Hamburg, 2024
*****
Между тем фотку-метафору с разрушенным МкДональсом, которую опубликовала Boryana Rossa, а я перепостила, забанили. Любые упоминания о возможном имперском упадке теперь считаются оскорблением community value. Не могу поверить, как быстро мы переходим в новую эпоху. После начала войны спросила у дорогого Дани Рыбака как он. Даня ответил: ох-ем от того, как мгновенно все вокруг нас рушится. Вот и я тоже.
Nika Dubrovsky ФБ пост
*****
Адорно: <…> Я считаю, что их акционизм [Aktionismus], в основном, объясняется отчаянием, поскольку люди чувствуют, как мало у них власти, чтобы изменить общество. Но я также убежден, что эти индивидуальные действия обречены на провал; так было и во время майского восстания во Франции.
СП: Итак, если вы считаете, что индивидуальные действия бессмысленны, в чем вас обвиняет SDS, то нам стоит полагаться только на «критическое бессилие»?
Адорно: У Граббе есть фраза, которая гласит: «Ибо ничто, кроме отчаяния, не может нас спасти». Это провокационно, но вовсе не глупо. Я не могу винить человека, живущего сегодня в нашем мире, за то, что он испытывает отчаяние, пессимизм и негатив. Гораздо больше заблуждаются те, кто навязчиво заглушает свое объективное отчаяние шумным оптимизмом немедленных действий, чтобы облегчить свое психологическое бремя.
СП: Ваш друг Хабермас как-то заметил, что ваша диалектика в своих «самых черных точках» смирения сдалась «разрушительному притяжению драйва смерти».
Адорно: Я бы скорее сказал, что навязчивое цепляние за позитивное проистекает из стремления к смерти.
СП: тогда, добродетелью философии было бы смотреть в глаза негативности мира, но не менять её?
Адорно: Философия сама по себе не может рекомендовать немедленные меры или изменения. Она влияет на изменения именно тем, что остается теорией. Я думаю, что хоть раз следует задать вопрос, не является ли это также формой сопротивления, когда человек думает и пишет так, как пишу я. Не является ли теория также подлинной формой праксиса?
Диалог с Адороно | Не Бойтесь Башни из Слоновой Кости (Keine Angst Vor Dem Elfenbeinturm aus DER SPIEGEL 19/1969
https://www.spiegel.de/kultur/keine-angst-vor-dem-elfenbeinturm-a-1263973f-0002-0001-0000-000045741579
*****
Смире́ние — самостоятельное психическое состояние покоя, умиротворённости или/и рефлексия, формирующиеся головным мозгом. Этимология слова указывает на суть термина — стремление к миру, умиротворение. Смирение свойственно волевым людям, вне зависимости от идеологий или религиозных убеждений. Смирение — способ оптимизации человеком ресурса психики для достижения целей.
Свойственное эмоциональное состояние и философский термин, означающий нравственное состояние человека, определяемое его волей, выражающееся в способности спокойной реакции на негативные факторы. <…> Смирение человека может выражать его признание невозможности изменить обстоятельства.
В зависимости от обстоятельств, смирение конкретного человека может рассматриваться окружающими как положительная реакция на окружающую действительность, так и как отрицательная.
Из википедии
*****
Любое соприкосновение с обществом вызывает во мне чувство стыда и бессильной ярости. Стыд, как сказал философ, — это то, что приближает тебя к истине. Потому что ты понимаешь, что все вокруг ложь и твоя связь с обществом тоже ложь. И надо жить как-то иначе. Понимание этой лжи делает тебя маленьким-маленьким — меньше лягушонка.
Александр Бренер про войну и акционизм / «Сейчас самое главное на свете — быть неуправляемым» / https://holod.media/2023/03/07/aleksandr-brener/
*****
Произведения культуры приходят к нам как знаки в забытом коде, как симптомы болезней, которые уже даже не распознаются, как фрагменты тотальности, которую мы давно утратили способность видеть.
Фредерик Джеймисон
*****
Если коротко, то в чем фундаментальное отличие понятий «овеществления» Лукача в «Истории и классовом сознании» от «отчуждения» у молодого Маркса? Маркс, еще гегельянец, рассматривает капиталистическое «отчуждение» как часть исторической телеологии. Люди «отчуждают» свою сущность во внешней силе, которая их подавляет и делает ничтожными, но одновременно обнаруживает совокупную мощь человечества, через отрицание человека осуществляющую прогресс его свободы.
Однако у Лукача эта отделенная от человека сила уже не только стала внешней по отношению к нему, но и превратилась в ложную, абстрактную тотальность, завершенный и полностью лживый мир. Человек не потерян, но интегрирован в него как расколотый на бесконечное множество своих абстрактных выражений субъект. Овеществление становится всеобщим, стирая границы между внешним и внутренним, сознанием и «объективной» реальностью. Этот фальшивый мир, «целое деталей», кажется такому сознанию закономерным в своей непознаваемости. Все «факты» (то есть форма, в которой познает «овеществленное сознание») выстраиваются во множество целерациональных линий, но цель движения мира как целого оказывается полностью утрачена. Этот «великий беспорядок» становится видимым только в моменты кризиса, и неожиданно предстает как руина, хаос и бессмыслица. Мир не починится сам собой, в нем уже нет никакого имманентного «разума истории», его автоматизм — это автоматизм катастрофы.
Встать на «точку зрения пролетариата» — значит, занять позицию познания, которая отсутствует внутри этой ложной тотальности, привнести разум и целостность через логику политического и морального решения, внеположного господствующей рациональности. Так вопрос класса для Лукача превращается и в вопрос личного выбора — более того, только через «классовое сознание» и может проявиться присутствие личности в мире, построенном на отрицании личности как таковой.
Илья Будрайтскис пост на ФБ
*****
Если у меня еще оставались крохи веры в свободу воли, то в это утро я почувствовал, что у человека столько же свободы, сколько у механизма в моих наручных часах или у мухи, сидящей на краю моего блюдечка. Одни и те же силы вели Гитлера и Сталина, Папу Римского и рабби из Гура, молекулу в центре Земли и Галактику, которая находится на расстоянии миллиона световых лет от Млечного Пути. Слепые силы? Всевидящие силы? Это уже не важно. Всем нам предстоит сыграть свои маленькие роли и быть раздавленными.
Башевис-Зингер Исаак "Шоша"
*****
Тишина в Газе
На днях ученые из Школы наук о растениях Тель-Авивского университета объявили, что они записали с помощью специальных чувствительных к ультразвуку микрофонов крики боли, которые издают растения, когда их срезают или когда им не хватает воды.
В Газе нет микрофонов.
Джорджо Агамбен, Quodlibet, 30 октября 2023 г.
*****
<…> Перед лицом того, что Ницше, напоминает Кричли, называет «строгой, суровой фактичностью», нам нужна не надежда, а «смелость перед лицом реальности». Ведь нельзя, по его мнению, бесконечно говорить о свободе и надежде, ничего не делая. Произносить перед лицом насилия красивые речи в политике несложно, но они очень часто мало что делают для изменения сознания людей и ощутимого улучшения социального устройства.
Ницше пишет: «Надежда есть зло из зол, потому что она продлевает муки человека».
Заключение Кричли, читающего сегодня греков, христианскую традицию и Ницше, кажется неутешительным: цепляясь за надежду, мы усугубляем страдания. Или такое кричлевское заключение — наоборот — может оказаться для нас продуктивным?
Ирина Жеребкина пост он ФБ
(Simon Critchley Abandon (Nearly) All Hope. Question Everything. Ed. by Peter Catapano and Simon Critchley. Liveright Publishing Company, 2022.)
*****
В спокойные времена нам свойственно ощущение самодостаточности: каждый просто делает свое дело, живет в своем доме и может не сильно переживать по поводу того, что о нем думает другие. Во времена катастроф всё это начинает рушится, и ты понимаешь, как мало на самом деле от тебя зависит.
Во времена катастроф в эмиграции ты тотально зависим от мнения о тебе других людей и институций, ты постоянно должен кому-то что-то доказывать даже для того, чтобы у тебя появилось право где-то жить. И эти люди, и институции действуют во многом по инерции, помещая тебя на уже размеченные полочки по каким-то внешним признакам, часто мало совпадающим с твоим самоощущением.
Чтобы возделывать свой садик, нужно, чтобы тебя в него для начала пустили. Это, в общем-то, очевидно и я не об этом. Я скорее о переоценке того, что было раньше. То, что я мог бы назвать, может быть, несколько пафосно, своей миссией — я мог объяснять сложное понятно, но без упрощенчества. И это, казалось мне, было многим нужно и интересно. Сейчас мы вступили во времена, когда сложность крайне подозрительна. Мир становится всё более черно-белым, это действительно так, и всё больше людей перестают вообще видеть другие краски. Всё, что не белое, для них черно. А я так не умею.
И возникает мысль, что может быть, всё это было зря. Надо было и раньше говорить о черном и о белом, и может быть, черноты в нынешнем мире было бы поменьше. А с другой стороны, отчетливо понимаешь, что чернота вообще тебя не слышит, ей совсем безразлично, что ты говоришь и говорил. И что, когда исчезает многоцветие, белого больше не становится. Это на пользу только черноте.
А все эти бури в соцсетях — они вообще ни о чем, это какие-то трепыхания рыб, выброшенных на сушу. Включая и этот мой пост.
Андрей Десницкий ФБ пост· 26.02.2024
*****
Верность через предательство
В эпоху инфантилизации академического образования это высказывание Ницше тем более актуально. Анти-авторитаризм прогрессивной мысли — то есть любой мысли, которая отказывается от повторения, чтобы стать переосмыслением деятельности, известной как мышление, требует разрыва с самыми очевидными, самыми знакомыми и самыми важными понятиями. Она формулирует себя как разрыв не только с неправильным, но и с правильным и его самодовольным господством. <…>
Marcus Steinweg post on FB
*****
См. также[править | править код]
· Фатализм
· Тришна
*****
Не знаю, как Вам, а мне приходилось иногда замечать за самим собой, что я улыбаюсь познанию жизни, своему удивлению перед ней и даже самой мимолетности, конечным границам моего самостоятельного существования. Помню, что во время последней войны в такие моменты, когда я мог считать себя уже погибшим, я улыбался какой-то, разумеется, совершенно неуместной (с точки зрения данной жизненной ситуации) улыбкой. Человек, способный к созерцательной жизни, способный выйти из самого себя, смотреть на себя извне, — улыбается. Улыбка — это мысль, в ней — понимание, «гуманная резиньяция», по выражению Белинского, снисхождение, отчасти даже ирония, но не дьявольская».
Михаил Лифшиц
*****
Я и раньше знал, что общество наше деградировало, но что до такой степени — не предполагал. Есть отдельные достойные сохранившиеся люди, но что они на громадную толпу?.. Не хочется ни торопиться, ни участвовать в различных процессах, происходящих в обществе. Хочется тихо, молча, смакуя, не озираясь, не надеясь, не рассчитывая…
Булат Окуджава из письма осень 1989 года.
*****
Вдруг стало видимо далеко, показались скрытые механизмы, пружины мироустройства, то, как синхронно работают его машины, видны связи одного с другим и всего со всем, но в общей работе времени нельзя поучаствовать. Хуже того, любое участие было бы преступлением ("нет разницы между пассивным сопротивлением и пассивной коллаборацией", — говорит Зебальд). Для него, ребенка военного времени, цивилизация и разрушение лежат рядом, как волк с ягненком, и почти не отличаются друг от друга; он долго думал, что провалы и груды щебня на месте разбомбленных домов — природное свойство большого города, его modus vivendi.
Мария Степанова о В. Г. Зебальде / С той стороны / Weekend 06.09.2013
*****
“Question: Who really gave their order?”
“Answer: Control. The ugly American. The instrument of control.”
“Question: If control’s control is absolute, why does Control need to control?”
“Answer: control needs time.”
“Question: is control controlled by our need to control?”
“Answer: Yes.”
“Why does control need humans, as you call them?”
“Wait… wait! Time, or landing. Death needs Time, like a junky needs junk.”
“And what does Death need Time for?”
“The answer is so simple. Death needs Time for what it kills to grow in. For Ah Pook’s sake.”
“Death needs Time for what it kills to grow in. For Ah Pook’s sweet sake?
You stupid vulgar greedy ugly American death-sucker!”
Ah Pook / The Destroyer — by William S. Burroughs. Excerpt from Dead City Radio https://sergevanduijnhoven.wordpress.com/2010/06/04/ah-pook-the-destroyer-by-william-s-burroughs-excerpt-from-dead-city-radio/
*****
Ровно год назад — 1 марта 2023 года — мы с Анастасией и Германом эмигрировали в Германию по гум.визе, которую ждали полгода, живя в шелтерах и доме-творческих работников в Измире (Турция). Похороны Навального, пришедшиеся на 1 марта 2024 года, совпав с этой годовщиной, будто поставили крест на, а вернее отрезали от нас по живому кусок прошлой жизни. Сегодня будто бы окончательно была "отпета" та самая воображаемая "прекрасная Россия будущего", чтобы в это понятие не вкладывалось. Вместе с ней были похоронены и остатки каких-то давно беспочвенных надежд и сомнений, метаний и терзаний. А также — что куда важнее, была достигнута та самая глубина отчаяния, которая либо полностью съедает вас, либо ставит перед простым как морозное утро первого дня весны "голым фактом" — никто не даст нам избавления, ни царь, ни бог, ни… (далее по тексту). Если мы все еще продолжаем жить, (а эмиграцию часто сравнивают с некоторым без-бытным послежитием) то нам ничего не остается, как обживаться внутри отчаяния. Человек — такое говорящее животное, которое способно обжить, как мы знаем, любую — даже самую бесприютную и агрессивную среду. Это его награда за неотению, вечную антропологическую видовую инфантильность, запаздывание на разбор ареалов обитания и инстинктов. Оттого политика — вторая человеческая природа. Поэтому человек может политизировать свою печаль и свое отчаяние. Недаром, антропологическая машина модерна проводила границу между человеком и животным в том числе по принципу горевания: коллективное горевание, погребение усопших — древнейшие ритуалы, отделившие человека от животного.
Но что значит, обживаться внутри своего отчаяния и говорить "после отчаяния"? Значит ли это поселиться внутри апокалиптичного "времени конца", смириться с ним, или — на языке психологии — учиться говорить и действовать изнутри депрессии? Или принять за данность, что "чрезвычайное положение" — это и есть политическая реальность России последнего как минимум десятилетия (не берусь тут возводить "чрезвычайное положение" к подавляющей и нормализующей роли государства как такового). Тогда все ваши попытки сопротивляться иррациональной машинерии и террору "чрезвычайного положения" — это скорее исключения из правил. Но как бороться против циничных правил, которые сами себя поставили вне закона и являются своим собственным исключением? Беньямин называл эту борьбу с перманентным чрезвычайным положением заведомо проигрышной, как если играть в шахматы с куклой, которой управляет сидящий под столом горбатый карлик, мастер шахматной игры в политическую теологию. Но сегодня горбатый карлик давно вылез из-под стола и перевернул шахматную доску, размазав фигуры по лицу изумленного мирового "гражданского общества". Изумление не только не является философской категорией, но и ничего не дает политике. Но как политизировать печаль, отчаяние, крах надежд? Ответ заглушают двигатели омоновских уралов. <…>
Роман Осминкин пост на ФБ, март 2024
*****
За свою жизнь я видел, как надежда и отчаяние сплетаются в непрерывный круговорот, как в арабских странах, так и во всем мире. Каждый восход солнца приносит проблеск надежды на лучшую жизнь, на новое начало, но он снова исчезает, когда судьба упрямо повторяет: «Не в этот раз», — говорит Абир Бухари, сокуратор выставки Unhealed.
Unhealed / Moderna Museet Malmö / March 2–September 15, 2024
*****
— Только вампирам, чтоб ты знал, еще херовей. Потому что у нас нет этого последнего приюта, который есть у каждого человека. Спрятаться в солнечный идиотизм. Уйти в социальный протест. Уверовать в Господа. Заняться йогой. Или писать стихи про ежиков для детских сайтов. Мы этого не можем технически. Потому что там, где у вас в голове эта аварийная сливная дырка, у нас только холодное и беспощадное понимание истины.
Виктор Пелевин / Бэтман Аполло
*****
Если капиталистический реализм так прочен, а существующие формы сопротивления так безнадежны и бессильны, откуда может взяться эффективный вызов? Моральная критика капитализма, подчеркивающая, как он приводит к страданиям, лишь укрепляет капиталистический реализм. Нищета, голод и войны могут быть представлены как неизбежная часть реальности, а надежда на то, что эти формы страдания могут быть устранены, легко окрашивается в наивный утопизм. Капиталистический реализм может оказаться под угрозой только в том случае, если будет показано, что он в какой-то мере непоследователен или несостоятелен; если, то есть, показной "реализм" капитализма не окажется ничем подобным".
Марк Фишер / Капиталистический реализм: нет ли альтернативы?
*****
Когда основные средства массовой информации пытаются создать простое повествование из очень сложных событий, многое, очевидно, теряется при переводе — чаще всего намеренно. В этом коротком фильме мы попытаемся сравнить характер этого повествования в 1990-х годах, когда события почти повсеместно изображались как «маленький парень против большого парня», с повествованием после Руанды, когда все стало выглядеть как «О Боже, повсюду происходят ужасные вещи». Дело не в том, что мы ничего не можем сделать с этими событиями, просто основные средства массовой информации преподносят их в таких рамках, что они кажутся таковыми, а это само по себе является очень мощным способом контроля над обществом.
Adam Curtis / Oh Dearism
https://www.youtube.com/watch?v=8moePxHpvok&ab_channel=UKNewsMediaBlog
*****
<….> Основную мысль Лифшица можно выразить в духе спора Осмоловского с Виленским. У каждого есть воля, есть стремление преобразовать мир к лучшему. Спор же заключается в том, нужно ли волюнтаристским образом преобразовывать мир, приближая его к субъективному представлению о лучшем, или следует указать субъективному разуму его место, а больше доверять действительному ходу событий, потому что рефлективное созерцание этого хода событий иногда является более продуктивным, чем вмешательство «конечного разума» в конечную действительность. (Дмитрий Гутов)
1994-2020 artinfo ежедневные новости искусства
*****
Это — что же? — взвизгнул Лютов. — Это — резиньяция? Толстовство?
Максим Горький / «Жизнь Клима Самгина»
*****
Сегодня Минобороны РФ сообщило, что Генштаб начал подготовку к проведению учений по применению тактического ядерного оружия. Такое поручение отдал президент Владимир Путин. Как сообщил его пресс-секретарь Дмитрий Песков, это стало ответом на заявление западных лидеров о возможной отправке войск на Украину.
Как могут выглядеть запланированные учения? И какой реакции ожидать со стороны Запада?
Валерий Ширяев, военный эксперт: «Во время учений состыковываются две группы: люди, которые отвечают за пуск ракеты, и те, кто отвечает за пристыковку боеголовки. Они учатся быстро это делать, потому что использование тактического ядерного оружия на поле боя — это всегда сверхответственная вещь. Если вы 40 лет этим не занимались, высока вероятность ошибки.
Новости какого-то дня
*****
Все чаще вижу на улице полузабытых знакомых и через секунду соображаю, что они так выглядели много лет назад, а с тех пор успели постареть или отдать богу душу. Вчера встретил панка С. и собрался его поприветствовать, но вовремя вспомнил, что его давным-давно нет на свете.
Всё это объясняется просто: у Всевышего ограниченный запас шаблонов; какой-то цикл заканчивается, и Он снова запускает в производство людей с теми же внешними данными. Ну, а нам, ошибочно их узнающим, пора задуматься, не слишком ли мы засиделись на этом свете.
Dmitry Volchek пост на ФБ 12/05/24
Примечание: все переводы с английского и немецкого автора.
