* читается ‘n of denis’ — это математическое обозначение множества и множественности.

читай жёлтое и тогда это поэма

^{телевизор ли я или голос осип, а что имею, то без права левеет}

Плотно свисающие ветви-плети плакучей ивы закрывают всё пространство вокруг дерева. Раздвигаю их, вхожу. Ветви сходятся высоко наверху в непрозрачный купол, как в церкви. Внутри пыльный жёлтый душный зной. Тяжелый горячий шар висит в воздухе, будто подвешенный Олафуром Элиассоном. Делаю шаг назад, выйти обратно. Раздвигаю плети, там туман, ночь, холод, «русский север» в короткий миг трёхдневной осени. Ни сзади ни впереди не осталось места для движения. Ветер шевелит лишь плети дерева, среди которых тело моё гонит кровь из одних частей к другим и обратно. Я замираю.

Мой друг Ваня два года назад написал мне слова

обычно то, что стало явным уже успело случиться

Тогда почему же я замер? Ведь случившееся освобождает от проживания. Способен ли я переживать случившееся также как случающееся прямо сейчас? Предположу, что нет. В случающемся нет критической дистанции Иммануила Канта, этой MOAB (mother of all bombs) рационального сознания. А что обездвиженный я чувствую между ветвей незамирающей ивы, не ступив назад и не понимая, что там впереди?

Кант предположил, что анализ (понимание) феноменов человеку не доступен в момент, когда это происходит или когда он только узнал об этом. Чтобы понять, необходимы время и дополнительная информация. Это и есть критическая дистанция с объектом. Возможно, именно Канта цитировали советские родители детям фразой "подрастёшь поймешь", либо это эйджисткий извод безканта.

Когда-то давно Эдвард Майбридж остановил движение, он выяснял есть ли момент в галопе лошади Салли, когда ни одно из её копыт не касается земли. Летает ли Салли? Майбридж остановил лошадь, зафиксировал фрагменты её движения на своих фотографиях. Я смотрю на серию из 12 изображений, сделанных им, и подписанных «Лошадь в движении». И вижу картину Рене Магритта «Верломство образов» с надписью «Это не трубка». Это не движение. Изображенная лошадь — это не лошадь. Движение, замершее в слове или изображении, его описывающем, — это не движение. Где Салли сейчас, когда я смотрю на её фотографию? Салли уже за горизонтом, и она уже не лошадь, но горящий жираф.

Слово — это вчера
Тело — это сегодня
Завтра — это Я (или?)

Не “Я = Нарцисс”. Я — это континуум моего фикшн, моей персональной реальности. Пропадаю Я, пропадает и моё время и моя реальность. Картезий помазанный Картезием. Густо. Картезианский denis. Слова материал прошлого. То что сейчас происходит входит и организует меня и мир мой через тело. А завтра. Завтра есть я у себя. А Друг_ая у себя. И это не про одиночество. Это про единственно доступный моим чувствам и сознанию материал. И это про невозможность ограничения свободы кого-либо. Это переплетение тел и сознаний в ризоме мультификшн, которое когда-то будет сфотографировано словом. Завтра я могу быть Денисом Дениса, а могу и не быть. В этом абзаце Денис застрял на Денисе Картезия.

Я замираю словом. В паузе слов, в движении ветвей ивы я Денис Шрёдингера. И я не знаю, что со мной происходит. У меня нет слов для проживания движения. Я ни жив, ни мертв, ни безмолвен. Я… ? Денис Канта ещё не пришёл, он преодолевает критическую дистанцию до меня, ему нужно время. И в этой паузе слов, я чувствую движение других тел. Сегодня тела громче слов.

Вычитая из меньшего большее, из человека — Время,
получаешь в остатке слова, выделяющиеся на белом
фоне отчётливей, чем удаётся телом
это сделать при жизни, даже сказав «лови!»

Caught, can we get a witness?

Движение — это слепое пятно, след от которого заморожен словом, превращая в свидетельство. Одержимость засвидетельствовать движение — это называют познанием? А кто является свидетелем? Денис Лумана как наблюдатель второго порядка, а может быть и n (Порядка), свидетельствует что видели и описали другие свидетели до него. А те в свою очередь передали свидетельство предыдущих свидетелей. А не являемся ли мы все свидетелями языка лишь? Увлеченно наблюдая за словами, я имитирую движение не в состоянии его проживать и понять. Денис Ндикунга говорит, что его жизнь и деятельность как артиста уже является движением и само по себе может быть свидетельством. Свидетельством-следом, но не свидетельством-проживанием. Сегодня нет места свидетельствам, для этого придет Вчера.

Наблюдением второго порядка Никлас Луман называет невозможность увидеть что-то абсолютно неизвестное, ранее необнаруженное и написанное кем-то другим, наблюдателем первого порядка. Илья Кабаков это перефразировал в (неточная цитата из памяти):

«Я не рисую утку, но рисую то, как другие рисовали утку»

Освобожденный Сегодня от обязательства понимать, Денис Глиссана ищет связи. Есть ли у него диалог с Денисом Маркса? «Общественное бытие [людей] определяет их сознание». Что было в начале отношения или бытие (среда) или сознание)? Курица или яйцо. Этот бинарный круг разорван. Курица или яйцо или кормящая-рубящая рука фермера или биологическая машина влечения особей или глобальная транспортировка куриного мяса. Количество участников неохватно велико, а среда бесконечно фрагментирована и распределена. Освобождение Глиссана даёт пространство для Сегодня. Бытие Сегодня требует не Знания, но освобождения от него, чтобы открыться Связям (Relations).

Listen to my body: Bees have their gods
and the cries of horses have their numberless fiddles.
I am the clouds, and you the earth, chained to a fence
by the eternal moan of desire.
Listen to my body: death has its fruits
and life has a life that renews itself only
in a body that listens to the body.

Сегодня — пространство для Тела. Денис Рассел имеет в виду глитч-тело. Не слово-конструкт-протез в капиталистической или иной другой иерархии с определенными привелегиями. Но нечитаемое-глитч-тело как инструмент присутствия, восприятия, производства Сегодня. Тело у которого больше языков, чем 111 языков онлайн-робота. Тело без чётких границ ставящее под сомнение Слово. Конструкт n (denis) сооруженный из всех этих имен, слов, мнений, суждений и уверенности существует Вчера, но Сегодня он может быть Денисом Дениса и переписывать или забывать травмы Слова. И производить непредсказуемый дикий неизвестный мультифкшн Завтра.

«Иногда, когда делаешь точку, получается линия»

Точка, как символ завершенности и цельности чего-либо, также возможна лишь Вчера. Точка Салли Гарднер — это устоявшееся, требующее сомнения Знание. Быть Сегодня — значит быть в движении, быть удаляющейся за горизонт лошадью. Быть Сегодня — это длящаяся линия, петляющая меж шевелящихся ветвей ивы. Быть Сегодня значит ломать конструкты, снижая плотность слов бытия до глитч-присутствия Тела, читающего дикую Неизвестность.

Слово — это вчера
Тело — это сегодня
Завтра — это …