В воскресенье, 6 ноября в НИИ пройдет московская часть международного фестиваля Tilde 2. Фестиваль Tilde 2 — это объединение экспериментальной музыки, основанное польской звуковой платформой Sanatorium Dźwięku. В московском концерте примут участие польские музыканты, композиторы и художники Роберт Петрович, Анна Зарадны и Герард Лебик.

Роберт Петрович работает в широком спектре жанров, включающем электроакустические композиции, радиоспектакли, звуковые инсталляции, аудиовизуальные перформансы. В качестве музыканта-импровизатора Петрович использует сетап, состоящий из модульного синтезатора и электрогитары. Среди релизов Пётровича — сольные и совместные альбомы с Буркхардом Штанглем, Анной Зарадны, Си Спенсером Йе и Кевином Драммом. Петрович также является соорганизатором знаменитого фестиваля Musica Genera и одноименного лейбла.

— Что для вас составляет значение каждого звука, который вы создаете? Может ли оно исчерпываться только его физическими свойствами? Другими словами, вам ближе органическое или семантическое понимание звука?

Я не думаю, что физика звука — это единственное достаточное условие. Есть сложный состав ингредиентов. Я стараюсь в выступлениях соединить абстракцию отдельного звука с его физическими свойствами, но в то же время важны отношения между разными элементами в вертикальной и горизонтальной организации. Далее семантический аспект проявляется как результат внутренней динамики самой музыки и той общей энергии, которую она производит. Переживание слушателя может происходить в его собственном контексте. Это важная часть моих живых выступлений — делать абстрактный материал фундаментом в процессе выстраивания повествования. Интенсивность звука — одно из составляющих в этом процессе.

— Вы часто используете другие медиа, в том числе тексты. Какие цели вы стремитесь достигнуть в таком типе материала? Чувствуете ли вы потребность в экстрамузыкальных средствах в качестве опоры в том поле, где вы работаете?

Как правило, это результат приглашений со стороны. Мне интересно работать в разных контекстах, поэтому такие практики для меня очень важны. При использовании слов или визуальных образов получается совершенно иной способ создания музыки. Недавно я работал над музыкой для полнометражного фильма, в том числе над саунд-дизайном к сценам. Сначала я сделал партитуру, а музыка и видеоряд были последним этапом работы. У меня есть глубокая потребность работать с разными медиа, в результате получается нечто большее, чем музыка. Например, работая с текстами, вы можете заново интерпретировать музыку, менять ее общее восприятие.

— Если говорить о восприятии слушателя, вы так или иначе работаете с теми линейными конструктами, которые возникают в голове у слушателя как способ организации воспринимаемого звукового материала. Что принципиально важно для этого процесса, по-вашему? До какой степени вы, как музыкант, можете его контролировать?

Музыка — это, в сущности, организация времени, а главная цель состоит в том, чтобы создавать у слушателя другое восприятие течения времени. Обычно, как только музыка начинается, она ведет за собой слушателя. Таким образом, — особенно в реальном времени — я фокусируюсь на организации времени в конкретном моменте и пространстве. Мне приходится искать те звуки, которые будут работать в данном пространстве — будут его заполнять собой, менять. Затем мне нужно вовлечь слушателя в тот процесс, который я создаю перед ним. Как я уже говорил, это совокупность множества элементов, но развитие энергии наиболее важно в этой практике экспрессии и жестов. Это часть живой и ясной конструкции, создаваемой мной вместе с аудиторией. Более того, все это возможно только при наличии слушателя, который воспринимает каждое принятое на сцене решение.

— Вы довольно редко выпускаете альбомы. У вас есть какое-то недоверие к такой форме бытования музыки?

Альбом — это такой формат, в котором вы можете реализовать целую работу, хоть и частями. Для меня это, прежде всего, единичная индивидуальная работа, которая должна отличаться от других альбомов. Мне больше нравится выстраивать повествование от начала до конца внутри самой музыки. Для меня это интереснее, чем само сочинение отдельного произведения. Часто я создаю концепцию для альбома и только потом сочиняю и записываю музыку.

— Над чем вы работаете в данный момент, что вам больше всего интересно?

Отчасти я занят сочинением музыки для других музыкантов. Это относительно новая форма сочинения для меня. Я все еще глубоко погружен в работу над электроакустическими композициями для собственного исполнения, когда каждый мельчайший элемент находится под контролем. Существенную часть занимает также работа с видео и визуальными образами. Во всех этих небольших форматах и медиа я стараюсь реализовать общие идеи, которые лежат в основе моего творчества.

— Есть ли вероятность, что фестиваль Musica Genera когда-нибудь возобновится?

Мы с Анной Зарадны полностью удовлетворены этим проектом, он реализовался. В данный момент мы сосредоточены на собственной работе. Сейчас Musica Genera существует как лейбл, и мы, пожалуй, будем продолжать его в таком виде — как результат всего того, что произошло с нами за прошедшее время.

Tilde 2 в НИИ