XXI век — не самое удачное время для того, чтобы начать искать и записывать аутентичный фольклор. Исследователи отмечают, что кризис традиционной музыки настал давно, и мы фиксируем лишь осколки некогда цельных культур. Другие специалисты более оптимистичны и смотрят на фольклор без однозначных оценок — как на что-то развивающееся. В любом случае, наши дедушки и бабушки слышали звуки народной музыки и поэзии каждый день — на полевых работах, праздниках, посиделках, во время траура, а мы такой возможности уже лишены.

Возможно, горцы ифугао, населяющие Филиппины, или туареги, кочующие по северо-западной Африке, не согласятся с этой мыслью, в доказательство затянув свои песни. Но у народов бывшего СССР едва ли найдутся возражения.

Об этом мы думали, когда начинали Ored Recordings. Неужели наша музыка погибла, ушла вместе со стариками, последним редким слушателем которых стал диктофон фольклориста? Чтобы ответить на этот вопрос мы, вооружившись нехитрым оборудованием для полевой записи, основали в 2014 году этнографический проект, главная цель которого — поиск, фиксация и издание живой традиционной музыки разных народов.

Если подумать, то сам факт существования такой ситуации, при которой, не являясь фольклористом, этнографом или хотя бы научным сотрудником соответствующего института, ты не можешь знать ничего о состоянии фольклорной традиции, говорит о том, что народная культура перестала быть народной. Теперь по степени закрытости она встала в один ряд с академической музыкой или андеграундом вроде африканской экспериментальной электроники. Также нас сильно подстегнуло то, что многие специалисты и просто «люди в теме» скептически описывая будущее проекта, говорили о том, что стариков, помнящих что-то стоящее так мало, что и записывать уже нечего.

Так и появилось этнографическое издательство/проект Ored Recordings. Ored — написанное латиницей слово, которое на разных диалектах черкесского означает «песня». Мы — это небольшая команда из двух, иногда трех человек, которые путешествуют по аулам, селам, деревням и городам в поисках тех редких людей, которые помнят песни и мелодии, служившие и музыкой, и хранилищем памяти, и вообще выполняли множество сакральных и практических функций.

Современные фольклористы и этнографы наверняка детально изучили всю психологическую, мифологическую и социальную суть народной музыки, наш проект занимается делом гораздо менее серьезным — мы просто все записываем и почти все издаем. Нас интересует музыка, которую многие хотят слушать, но не знают где найти. Мы уже выложили в сеть несколько альбомов с музыкой разных народов. Где-то это чистейшая аутентика, где-то — приятные слуху и не лишенные местного колорита псевдо-фольклорные номера.

Можно сказать, что мы заново открываем художественный потенциал непрофессионального творчества наших предков и тех форм, в которых это творчество дошло до современности. В этом смысле записи даргинских бабушек из деревни Гапшима не слишком отличаются от нового альбома Ланы Дель Рей или экспериментального техно с лэйбла PAN. Мы записывали этот альбом примерно с теми же намерениями, разве что в не коммерческих целях.

Если же говорить о чисто субъективных моментах, целях не в масштабах проекта, а в пределах каждого отдельного участника, то это, конечно же, путешествие и общение. Для нас охота за звуками и песнями — это лучшая форма путешествия и даже познания жизни. Именно через простых людей, музыку и еду каждое место раскрывает себя по-особому. Иногда кажется, что даже местные жители, которые помогают нам в наших поисках, открывают свою малую родину заново.

Мы не могли и подумать в самом начале, что за каких-то полгода непрофессиональной и поначалу нерегулярной деятельности мы издадим четыре релиза, а в запасе у нас будет лежать материала еще на более чем восемь изданий.

Большинство наших артистов никто никогда не записывал и уж тем более не издавал. Мы уже опубликовали записи с настоящего черкесского игрища, чеченские религиозные песнопения, лакские и даргинские обрядовые песни. Мы провели более десяти фольклорных экспедиций — все с уникальными результатами.

Единственное — мы недооценили объем работы, который предстоит сделать. Труднее всего находить ресурсы. И речь не столько о финансах, сколько о времени. Интернет и открытые к хорошему люди подарили нам множество возможностей, у нас десятки территорий и домашних музыкантов, которые готовы поделиться своим творчеством через наш лейбл. Мы выбрали три направления:

Dyguas («вчера») — оцифровка и издание старых архивных записей;

Nepa («сегодня») — наши собственные полевые записи;

Newsh («завтра») — эксперименты с фольклорным материалом, коллаборации с современным искусством.

Пока что мы реализовали только направление Nepa, но всё это вопрос времени.

Небольшой успех нашего начинания познакомил нас со многими соратниками и дал начало новым проектам. Летом 2014 года в Абхазию Ored Recordings поехали не в одиночку, а вместе с дружественным англо-американским проектом The Sayat-Nova, цель которого абсолютно идентична нашей — запись и издание музыкального фольклора. Американец Бен Уиллер и английский студент Стефан Уиллиамсон-Фа познакомились в Грузии, где и начали собирать фольклор малых народов. На сегодняшний день на счету The Sayat-Nova Project один виниловый сборник и два кассетных издания с музыкой тушинцев, сванов, кистинцев, аварцев, бацбийцев, молокан и прочих этно-конфессиональных групп. Совсем скоро будут изданы наши совместные абхазские записи.

oredrecordings.bandcamp.com/

vk.com/ored_recordings

soundcloud.com/ored-recordings-1