Петроградской осенью 2019-ого все закрутилось, на микро-фесте Forced decomposition в клубе «Лес». Сам по себе, фест заранее обещал стать событием — по крайней мере, для тех, кто способен отличить Whitehouse от Merzbow. После смерти Димы Васильева, главного нойз-культуртрегера в нашей стране, с силовой электроникой тут мало кто работал. Arcto promo с MPEC почили в бозе, Mist crossing division все чаще уводило в пост-индастриал… Тишь да гладь вместо «Шума и Ярости», которыми славился культурный «Дом». А тут вдруг эдакий аттракцион неслыханной щедрости, да еще с Flagellatio orgasmus в хэдлайне — «сибирским Корбелли», вернувшим, по мнению заокеанских коллег, ненависть в power electronics (далее — PE)! Увы, автор проекта Саша К, расписной как Шальных, в решающий момент дал заднюю — он просто не явился в аэропорт. Оставалось прикрыть лавочку, либо выкручиваться своими силами, раздав за себя, и за того парня.

Через несколько дней в «рунете» начнется шевеление на тему «Ого, так у нас тоже есть сцена?!»

Год спустя проект Desgranges порадует расшевеленных вторым полноформатом New Orgasm Formula. Еще через год выйдет первый альбом Rectal nylon — харш-бастарда, урожденного в «Лесу» прямо на сцене. Издаст обе работы серьезный французский лейбл Antipatik records.

Что до Расписного, то он устроит в родном Барнауле шествие в память о Тесаке для 20 бритоголовых, отчего станет еще моднее и более в этом тексте не появится. Мы же поговорим о мадам Дегранж, ректальном капроне и других особых интересах.

ПРЕДДВЕРЬЕ АДА: «МОРГЕНШТЕРН» И ДРУГИЕ

И микро-фест, и Desgranges, и Rectal nylon — плоды воспаленной фантазии музыканта и дизайнера из Оленегорска, скрывающегося под ником Rex. Расположенный в Мурманской области, городок этот мало чем примечателен и едва ли оставил метку на саунд-картах. Отсюда вердикт Rex’а: слишком холодно для шума. То ли дело блэк-авангард с суицидальным флером. Ved Buens Ende, Woods of Infinity, Malvery, Sortsind, Todesstoß, Silencer, Xasthur — музыкант впитывал все максимально болезненное и за гранью. Немудрено, что, перебравшись в Питер в 2014-ом, он начал искать себя именно на блэк-погостах. В равной степени борзо владея гитарой и басом, Rex не разменивался на «козлобары», а массе «черных, нечестивых» предпочитал людей дела — таких, как Илья I.S.M из группы Veter Daemonaz («…человек, фанатично преданный своей вере и выбранному пути…») или Канниб, лидер монструозной формации Morgenstern. Перфекционизм музыканта стал крепким подспорьем в работе. Так, полноформат Destruction Algorithm блэкарей Doomsday cult не состоялся бы без его помощи: на нем он исполнил все партии струнных, программировал ударные и даже написал несколько текстов). Однако подлинные хляби Черного искусства разверзлись на The Golden chain — шумном «первенце» под знаком Рогатого (см. значение слова «моргенштерн» в оккультизме).

«Канниб попросил меня написать аутро к каждому треку релиза, хотя с dark ambient я доселе не работал серьезно, — рассказывает Rex. — По задумке, нужно было изобразить нечто похожее на взрывы вулканов, треск льда, порывы ветра… Ранее я имел дело преимущественно с «машинными» звуками, так что пришлось повозиться с синтезом, но результатом мы остались довольны. Позже я влился в состав на постоянной основе, и мы успели даже отыграть у вас в Москве. Сейчас пишется новый альбом, где ambient будет уже больше мутировать в noise и звучать параллельно с инструментальной частью».

Если блэку Rex обязан умением зрить Беса в деталях, то его философские вИденья сформировала литература. Так, у «Шатунов» Мамлеева он позаимствовал «красоту невообразимого уродства, которому тесно в этой реальности»; Сорокинские «Сердца…» научили чувствовать «форму, в которой мир подчинен некой логике, ускользающей от внимания»; Баллард — увязывать технократию с перверсиями на примере «Автокатастрофы». И все же главным автором и идеологом Desgranges, как нетрудно догадаться, стал маркиз.

«Де Сад интересен в первую очередь тем, что на собственном опыте испытал все прелести разврата, не пытаясь сдерживаться в утолении страстей, — поясняет музыкант. — Его гедонизм ярко проявлял себя не только в литературе, но и был верным спутником по жизни, за что маркиз не раз поплатился тюрьмой. Он как никто другой понял, что человек, в первую очередь, животное, ведомое собственным либидо; тяга к доминации, власти и наслаждению есть неотъемлемая часть его природы».

КРУГ МАНИЙ: ШКОЛА ПОРОКА ИМ. ДЕГРАНЖ

В последние годы похорошела не только столица, но и Северная Пальмира, чей современный облик далек от Петербурга Балабанова. Тем не менее, через питерский порт по прежнему везут контрабанду, на окраинах отбивают «мет», и Бог знает какие страсти скрывают мутные воды Мойки. В одном из подобных мест раскинулась территория бывшего завода «Красный треугольник» — эпичная «заброшка», фото которой спорадически всплывают в пабликах вроде «Эстетики е…й». В 30-е годы в его цехах производили синтетический каучук, сегодня — абразивный шум (благо внутренняя сеть реп.баз отлично к тому располагает). Здесь и родился Desgranges — некрозный PE-выкормок Rex’а, прекрасный в своем уродстве.

«Изначально не было никакой четкой концепции, — рассказывает Rex. — Шумоизвлечение носило спонтанный, импровизационный характер. Да, что-то сочинялось и записывалось, но в основном «в стол». Тогда мы занимались активной концертной деятельностью с Veter Daemonaz и основная часть времени уходила на репетиции и сочинение басовых партий.
Все случилось внезапно в процессе манипуляций с фидбэком. Об обратной связи можно говорить бесконечно: один ее визг порой способен выразить больше самого замороченного риффа. Я с головой ушел в эксперименты и в какой-то момент начал получать звуки, веющие запредельным холодом и смрадом…Признаюсь, я никогда не интересовался шок-контентом или экстрим-порно, но в тот момент возникло ощущение, будто эти вещи сами собой вырываются из динамика. Что-то вроде синестезии, когда звук становится осязаем и ты буквально видишь его форму, фактуру и суть. С помощью «лупера» я создал конструкцию, которая кричала от боли, извивалась и рвалась на части. Единственное, чего не хватало этому Нечто — нужного имени. Тут и вспомнилась Дегранж — отвратительная старая шлюха, пронизанная похотью, жаждой насилия и крови»

Xотя в сцепке «звук-слово» у Rex’а главенствует шум, не стоит отметать его лирику как что-то второстепенное: она явно несет в себе больше дэтовых слэшеров.

«Для меня это как медитация, как бы банально оно не звучало, — говорит музыкант. — Я могу прочесть очередную статью о младенце, задушенном матерью и выброшенном на помойку, о психопате с «особым интересом» совать себе в рот отрубленные кисти рук или на пустом месте начать трансляцию потока гипертрофированной злобы, описывая процесс трансформации личности в одержимое сладострастием животное. В зверя, который не до конца пока сбросил социальные маски и борется со своей противоречивой природой. Так появились мои первые треки с дебютника: Predatory Obsession и Monument Of Causeless Cruelty.

«Одержимость» стала лейтмотивом дебютной кассеты Desgranges. Контент ее звучит жестко — и не только по меркам здешнего PE, всегда страдавшего от попыток русификации и упор не слышащего ничего круче Genocide Organ. Ориентиры Rex’a куда современней: в его фонотеке Black State, Cervical Smear, Maskhead и Sadio соседствуют с шведской классикой Blood ov thee Christ и даже роу-синтом. Но никакого косплея: силовая электроника Predatory obsession — это упоение фидбэком, вокруг которого хруст, треск, рваные петли да зверствует блэковый рев; простые, по сути, конструкции, однако спаянные с редким вкусом и качеством.

«То, что вы слышите на кассете — результат моих нарезок из огромных часовых сессий. — рассказывает музыкант. — Записывая их, я всякий раз делал скромные, но важные открытия. Например, что тот же скрежет металла можно получить разными способами, с разными по габаритам и весу кусками и разной силой воздействия. Добавь бесконечные возможности по обработке и получишь кучу вариаций: звук гитары превращается в трясущийся контейнер с мусором, голос становится инструментом, и так далее.
В инструментальной музыке каждый компонент, условно, звучит в своем частотном диапазоне; достаточно минимально поработать над материалом, чтобы получить хороший микс. В создании же шума инструментом может быть все что угодно — к примеру, расстроенный бас — звучащее на каких угодно частотах, как угодно располагаясь в пространстве микса. Потому, создавая трек, приходится прикидывать, как все это будет звучать в итоге. Непростая работа, тем и интересная».

Когда материал для Predatory obsession был наполовину готов, Rex решил вывести монстра в свет, дебютировав на сцене ГЭЗа — с Vehjora, Sur и «Оркестром ритуальной музыки». «PE “живьем” всегда манил меня абсолютным раскрепощением, — поясняет он. — Когда стирается грань между исполнителем и слушателем, и последний сам становится частью действа». Чуда, однако, не произошло. Rex играл импровизационную программу, без заготовок: только живое сэмплирование, манипуляции с синтом, хламом и редкий вокал. Разумеется, действуя наугад, музыкант остался недоволен своим сетом.

Строго говоря, и «Одержимость» не идеальна: при всех мощностях, ей не хватает динамики и глубины, композиции слабо дышат и в целом однообразны. Тем не менее, завершающий трэк с релиза — «Задушенный матерью» — это отзвук кошмара, который раскроется годом позже на New orgasm formula; монументальной работе, равной по значимости Life in russhausen DOR, «Документу первому» от «Бункера» и «Лиссофобии» «Индустриального пейзажа».

КРУГ ДЕРЬМА: РЕКТАЛЬНЫЙ КАПРОН ИЗ ПИТЕРА

Увы, не соврал профессор Вороновский, обронив, будто харш перестал быть экзотикой. Жанр, когда-то слывший прерогативой эксцентриков, превратился в дешевый аналог «дырчика» у школоты; та же вонь, грохот и условная простота в обращении. Впрочем, толковый харш по-прежнему в цене, поэтому к Rectal nylon стоит как минимум прислушаться — а далее нойз-психоделия сама накроет с головой.

Проект появился на пустом месте, когда хэдлайнер Forced decomposition самоустранился, и Rex с товарищем решили провести вечер накануне феста в стенах «Треугольника» — так, поиграть на пару. Этим товарищем был Антон из Липецка, автор Room ov pleasure — угрюмого, вязкого PE, вдохновленного индастриалом 80-х. Синефил со стажем, Антон ваял шум из трех дорожек, подобно Ramones, но то были правильные дорожки, к тому же сдобренные сэмплами из аутсайдерского кино, столь же любимого Rex’ом. Нужно ли говорить, что коллаб оказался живучим?

«Времени на адекватную подготовку не было, поэтому мы мобилизовали старые идеи, не находившие места в наших центровых проектах, — вспоминает Rex — Сет-ап был элементарный: кое-какие записи, педали, хлам…Но зашло до того мощно, что нам стало досадно зарубать акт на одном живом сете. Кстати, знаешь, откуда взялось название «ректальный капрон»? Накануне репетиции мы бегло пересматривали «Тайную эстетику марсианских шпионов» Мавроматти — там и наткнулись на кадр с этим словосочетанием».

Едва отдышавшись после концерта, шумовики заперлись на «Треугольнике», где был зафиксирован импровизационный Howl of steel, smell of their blood — «лайв», спаянный из рокота MS-20 с воем фидбэка и лязгом металла. «Капрон» хорош без препараций: его вкусней употреблять махом, не разжевывая. Материал — самотканное харш-полотно — легко дышит да ровно стелится, галлюцинируя врезками из Балабанова, Лопушанского, Тепцова, Басковой… Что-то подобное пишут суомцы Yana для Freak animal records, только с бОльшим уклоном в индастриал, тогда как нашему тандему вольготней в кустарных «эйсидах». Так вставляет «сибирь» и тащит ч/б раскадровкой «стоячек», цехов, коммуналок; почти как в бессмертном «Коммунизме», но уже без улыбок на жопе. Неудивительно, что эпиграфом к альбому стала полубезумная фраза «Открой свое сердце небу, сука!».

«Это “Кокки — бегущий доктор» Басковой, — улыбается Rex. — За сэмплы поклон Антону: он буквально за пару дней набрал из своих архивов приличный пак. Там еще «Записки мертвого человека”, звучащие в финале, когда начинается пауэр-эмбиент…А вообще соглашусь, альбом лучше воспринимать как цельный аудио-коллаж; лишь общая картина имеет значение. Сейчас, кстати, готовим второй релиз, с принципиально новыми источниками шума — вроде отбойного молотка, которым мы с дьявольским удовольствием работали по железу».

КРУГ КРОВИ: НОВАЯ ФОРМУЛА ОРГАЗМА В ЛОКДАУНЕ

В 2020-ом мы выучили кучу американизмов, «локдаун» из которых — самый прилипчивый. Впрочем, нашим подпольщикам к изоляции не привыкать: цитируя мем, здесь носили маски до того, как это стало мейнстримом. В течении карантина одни строчили дневники в дарк-амбиянсах, другие грузили «телегу» теориями заговоров, третьи гнули подковы на камеру… Было бы странно, если б маятник эпохи минул Rex’а в его питерском колодце.

«Помог ли мне локдаун? В какой-то степени да. Я получил ни с чем несравнимый опыт столкновения с внутренними демонами и открыл все прелести тревожно-депрессивного расстройства, проведя месяц терапии в одном из местных учреждений. Сочинять я тогда, понятное дело, не мог. Полгода пытался найти что-то, способное удержать меня в этой реальности или хотя бы нормально выспаться. Естественно, пережив такой п…ц, я многое переосмыслил в своей жизни и начал выбрасывать из нее мусор, чем, наверное, до сих пор занимаюсь. Поэтому да, прошедший год был важен: он позволил мне разглядеть тупик сейчас, а не через 10 лет».

Упоминания о тревожно-депрессивном сами по себе тревожны, учитывая особенности местечкового «мэд прайда», однако Rex имеет свое мнение о психиатрии:

«Тут уместно процитировать Пита Харма из Contortus: “This civilization is functioning today only by prescription drugs”. Я думаю, было бы здорово иметь дело со специалистами, которые сами переживали подобные проблемы; человек, прочувствовавший депрессию, знает о ней больше психиатра, который пробует на вас все возможные группы медикаментов и ведет разговоры, ни на йоту не приближая к решению проблемы. Другое дело, что бюджетная медицина вынуждена существовать в тех условиях, которые им создает система. Пока та не изменится, все будет пребывать в плачевном состоянии, сколько убогих перфомансов не устраивай. Не говоря про клубы по интересам с блэкджеком и феминистками.
…Да, с недавних пор я знаю, что такое СИОЗ, трициклики, бензодиазепины, антипсихотики. И все же я не настолько болен, чтобы выносить свои проблемы на всеобщее обозрение. Приходится искать способы решения через самостоятельную работу с головой — или обращаться за помощью к частной медицине (с которой, кстати, у нас не все так плохо».

Как правило, из тупиков выбираются под девизом Аушвица. В этом плане музыканту повезло: отоспавшись вдоволь, он успел соскучиться по шуму. К тому же материал для второго релиза был готов — нужно было лишь верно окрестить его.

«Словосочетание “Новая Формула Оргазма» пришло мне в голову во время пересмотра второго «Некромантика” (глубоко чувственный, трагический фильм, который я до сих пор люблю), в тот момент, когда Моника билась в экстазе верхом на трупе Роба. Я почему-то сразу понял, что не обойдусь одноименным трэком: название тянуло на нечто большее. Для меня оно означает открытие новых граней свободы от эстетических и морально-нравственных оков; уничтожение барьеров к получению высшего сексуального и эмоционального удовлетворения».

В голосе Rex’а слышна гордость, когда речь заходит об NFO, и безусловно, ему есть чем гордится: альбом безупречен от и до. Первый же трэк Soul killing стартует с моста в карьер. Это невротичный, калечащий PE высшей пробы, спаянный с оглядкой на Grunt периода World draped in a camouflage. Дальше-больше: с каждой новой композицией рождаются уникальные нойз-скейпы, глубине и объему которых позавидовал бы Бексински. Безусловно, стоит воздать должное Энди Гранту (он же The Vomit arsonist, PE/ death industrial герой Род-Айленда), выполнившему первоклассный мастеринг, однако заслуг Rex’а этот факт не умаляет. Его кольца пульсируют и сокращаются, синт витийствует, вокал клокочет… В работах такого масштаба странно говорить о хитах, но мы рискнем, выбрав желчный Necro Fetish и Jozephine с кроваво-красной строкой «…иллюзии рушатся, словно французские крепости». Это сильная, мужская музыка, прописанная без показной маскулинности, которой грешен хардкор PE типа Slogun, Disgust, Sektion B — и в то же время она удивительно, до жути красива. Новая Формула силовой электроники? Хм, а почему бы и нет? Мы ведь на русском поле экспериментов, где взойти может все, что угодно…

«Тематически альбом и впрямь разнообразен, — говорит Rex. — Например, здесь я затронул тему постижении смерти через попытку ухватиться за душу жертвы, докопаться до сути, а затем осквернить и уничтожить ее, отрезав путь на ТОТ свет. С той же позиции рассматривается факт рождения жизни: младенцы как символ чистоты и невинности — лишь побочный продукт обезумевшей похоти, появления которого нельзя допустить вовсе. То есть, в этом случае, дОлжно отрезать душе путь в ЭТОТ мир, тем самым манифестируя свое животное превосходство над духом. Ну и, как окончательное торжество победившей плоти — уничтожение души собственной путем растворения в унынии улиц, тайных желаниях и навязчивых мыслях».

Отдельное любопытство вызывает резонанс меж садо-мамлеевским концептом релиза и его «оболочкой». На ней красуется фрагмент картины «Невеста на посмертной подушке» от Михаила А.Р.Ч.а — подпольного мастера ар-брюта из Жодино — и, безусловно, выбор не случаен:

«Я давно знаком с визуальным творчеством Михаила, потому даже не рассматривал мысль обратиться к кому-то еще, — признается Rex. — В его картинах — потусторонний холод, отстраненный взгляд за пределы жизни и полное пренебрежение к земному творению. Это показалось мне созвучным с тематикой перехода за пределы людских табу и самой реальности. Правда, писать по ТЗ Михаил отказался, сославшись на то, что не работает на заказ, и предложил использовать некоторые готовые картины. Я не могу объяснить, почему выбрал именно этот вариант. Возможно, потому, что он ассоциируется у меня с Дегранж: у нее тоже не хватало трех пальцев на руке».

ПРОЩАЙ, КАЛИ-ЮГЕНД: ВМЕСТО ЭПИТАФИИ

Говорить о силовой электронике в России всегда было непросто. В первую очередь потому, что ее адепты, окрещенные Я. Видаром «кали-югендом», сами избегали разговоров абы с кем, открываясь лишь избранным зинодельцам. Юмор в том, что за пределами сцены они никого не волновали, кроме юзеров блога nazi-watch (те, правда, больше выискивали бирки «Тора» на черных рубашках). Цитируя покойного панк-музыканта Р. Титова: «Ну, стоят ребята у клуба своей тусой, выпивают…Дальше-то что?» Дальше была музыка, но ее, разумеется, не слышали. Таким образом, русский PE вырос кругом непонятым: там — за летовскую шинельку, тут — за коловраты на груди и «тоталвары» в текстах. Да он и сам, кажется, не вполне сознавал, против кого воюет. К тому же одно дело манифестировать Ад, и другое — проживать его день за днем с упорством Сизифа. В итоге, накружившись в вихрях Хагаллаз, проекты сгорали, либо выходили на иной уровень, подобно «Ультраполярному вторжению» (значимый PE-проект из Н.Новгорода), свою главную работу «Вязь» записавшему в эмбиенте. Точку в конце строки влепил брагинский DOR с выпуском «Самоликвидации» (2015): после таких заявлений алебардами не бряцают. Оставшихся в живых свалили в братскую могилу нойз-энциклопедии «Тотенбурга» и тихо перешли к звуковому сайдингу. Как говорил упоминавшийся профессор: «Я сменил скрипку на саунд-дизайн». Zed’s dead, baby? Похоже на то, Кэп.

Трудно сказать, сколь долго продержатся Rex с Антоном, но их старт обнадеживает. В отличие от «кали-югенда», они не прикидываются «стальной юностью» и не спешат «крышеваться» у некогда славных UFA muzak records, предпочитая ин.агентов Запада (в этом плане преуспел Morgenstern, попав на культовый Darker Than Black). Впрочем, лучшие дома Германии а-ля TESCO тоже не указ: у нас тут, знаете ли, своя атмосфера с понятиями. Словом, мадам Дегранж стоИт первой в расстрельном списке по законам Ковидного времени. Так стОит ли, по мнению Rex’а, овчинка выделки? В конце концов, можно делать что-то по современней: например, зины о молоке, записи водопадов или вдруг объявить себя трансгендером.

«Я считаю, что современный PE более чем актуален, — холодно пожимает плечами Rex. — Человеческие пороки вечны. Несмотря на обилие масок, мы никогда не перестанем быть агрессивным зверьем. И, когда в результате незапланированного (или намеренного) сбоя маскировка слетает, начинается самое интересное — безумное, злое и вечное. Все то, что я имею удовольствие транслировать.
Лично я доволен количеством действующих банд, создающих честный, бескомпромиссный PE на грани с законом и здравым смыслом. Тех, кто следует собственным принципам и потворствует собственной одержимости, вместо эксплуатации ущербной политики в защиту хромых, косых и горбатых. И, безусловно, я доволен тем, что есть лейблы, которые не боятся выпускать по-настоящему враждебный материал, бросая вызов не какой-то системе, но реальности в целом. А беззубый, безопасный шум для фриков побоку. Мне такие вещи не интересны».

(P. S. отдельная благодарность Павлу BAALSTUDIO за предоставленные фото/видео материалы)