Что есть метафизика? τὰ μετὰ τὰ φυσικά. Там где кончается φύσις , там начинается метафизика. Природа в ее наиболее общем смысле как ее понимали древние, само естество окружающего, что в греческом сознании отображалось и отражалось в удивлении и восхищении. Истоки любви к мудрости начинаются с удивления. Истоки метафизики начинаются не с удивления, но с содрогания, с внутреннего крика необходимости. Так рождается метафизика.

Для рационального познания метафизика совершенно дика и абсурдна, ненужная, выброшенная вещь, испачканная бумага и царство необоснованных фантазий. Как для жизни, как для любого естества не просто противна или неприятна мысль о том, что наступает после, так для природы, естества, материи, мышления, разума, хтонически содрогаема и ужасна мысль о том что есть после, что есть вне, что есть то что не есть. Метафизика начинается с ничтожения рациональности, с глубинного, потустороннего внутреннего содрогания, с душной хватки жуткого вопрошания.

φύσις как исток естества, есть процесс чистого созерцания, поглощения, усыпления человека действительностью. Мышление древних всеобщно, оно глубоко эксплицитно, проникнуто схватыванием чистого естества, отражением категорий, универсалий, мысли как схватываемой в острый момент языка бытия как такового, бытия как уловимого в единичном фрагменте сознательности потока универсума. Там где поток морганий и мерцаний сознания останавливается и становится особым, там где время и пространство начинают ощущаться, там где клетка сознания рушится и оно может вытечь наружу, в единичном моменте особости, начинается метафизика. Метафизика начинается с мига, отличного от всех других.

Когда удивление сменяется нечто иным, когда вопрошание сменяется острой необходимостью в особом вопрошании, в апелляции к скользкой ткани неразумного, внесознательного, ненормального чувства, тогда начинается метафизика. Метафизика начинается с внутреннего чувства, с глубокой необходимости, с рвущего и проникающего, с обладающего всем позыва, с удушья сверх-чувства.

Разум тоталитарен. Тотальность рассудка проявлена во всей совокупности внешней и внутренней жизни, в первичной необходимости обоснования, в удерживании распадающихся на части обломков человека, того что есть мышление или сознание.

Разум есть сцепляющая, соединяющая сила, разум это титан, герой, могучий дух соединяющий разорванные части воедино. Разум есть дух соединения внутри человека, compositis spiritus. Разум есть тюрьма. Est mens in carcerem.

Материя, материальность, вещественность, соединенность клочков разорванного в существующем, материя есть дух соединения вне человека. Материя есть тюрьма.

Сознание есть соединение двух единяющих начал, поглощение тюрьмой разума тюрьмы материи, единение в ограниченном. Все что может быть соединено, имеет предел и меру, все что выпадает из горизонта вечности и мыслится в поле явленных вещей, все поддается разуму, все умещается в строгую тюрьму сознания. Сознание есть камера, разум в ней стражник, а дух заключенный. С прорыва мира заключенного, с ужасного, озлобленного, неясного, смутного хрипа узника в ясной, сверкающей, строгой и понятной системы упорядоченного мышления начинается метафизика. Метафизика есть прорыв к чудовищному и неясному, к самому тончайшему и глубинному, к всеобщему и всеохватывающему, к слою тоньше кромки мыслей, чувств и ощущений, к слою чистой экзистенции, к слою острого укола созерцающего момента. Там где прорыв вопрошания, удивления и ужасания не может ограничиться на стенах рациональности, там где логика дает границы, но не дает ответов, там где логос расплывается и тихо тает, оседая за лимитом разума, там начинается метафизика. Метафизика рождается в душащем вопрошании ярко-черного сна, в необходимости к пробуждению, в жажде больного, в голоде нищего. Царство метафизики в поле не картин, но парейдолий, не голосов, но шептаний, не чувств, но душащих моментов всеобщности. Там где парафренные метания требуют проявления себя, там где логика строгих значений уступает место прорывному шепоту глубин, там царство метафизики. Все что выбивается, агонизирует, требует освобождения и высвобождения из рамок разумности, все что вне пределов и границ, все что требует вечного, все что не констатирует, но конституирует суть и сущность, все что требует ответа там где нет вопроса, все есть царство метафизики. Метафизика есть чистая апелляция к трансцедентному, есть мышление вне разума, есть бытие вне присуществующего. Метафизика есть прорыв от эссенции к экзистенции, от вопрошающего субстрата к схватыванию и проникновению в толщи внеразумного. Там где кончается φύσις , там начинается метафизика. Там где мертвеет мысль, там цветет вопрошающее чувство.