О психоанализе Жака Лакана и перверсии.
Устоялось мнение, что перверты крайне редко приходят к психоаналитикам (Эванс, 2015: 151). Возможно,
В разнообразных проявлениях субъекта надо различать перверсивную структуру и перверсивность. Любой невротический субъект имеет в своем основании перверсивное ядро и использует перверсивные практики в реализации своих фантазий. Субъект с перверсивной структурой, в свою очередь, создает свой собственный закон для общения с этим миром и использует его для организации своего наслаждения.
Таким образом, перверсивный субъект может стать примером для подражания невротика, оказавшись в центре невротического фантазма. Эту же тему детально развивает и петербургский психоаналитик Дмитрий Ольшанский в интервью, которое он дал в программе об извращениях на Вашем Общественном Телевидении (Санкт-Петербург).
Все же, отталкиваясь от тезиса, о том, что перверсия и перверты становятся объектом фантазма невротика, у меня возникает некоторое сомнение и вопрос касательно приведенных примеров психоаналитического дискурса — насколько в том, что аналитики говорят о первертах, представлено их (аналитиков) собственное наслаждение? Наслаждение, по видимому, невротическое.
Во-первых, со слов Дмитрия Ольшанского, различие между первертом и невротиком состоит в том, что перверт воплощает в действительность то, что у невротика всегда остается в области фантазий. Именно это и должно нас насторожить — неужели перверту необходимо совершать именно то же самое, что у невротика находится под запретом? Тут можно вновь вспомнить аналогию с фантазматическими индейцами из вестернов — в них любят играть, вкладывая в них, одновременно, западные представления о свободе и западные же представления о дикости, жестокости и примитивности. Логика желания невротика разворачивается именно вокруг запрета, который не только делает невозможным обладание объектом-причиной желания, но и приводит в ужас от самой мысли о возможности этого запрета нарушения («Если Бога нет, всё дозволено»). В то же время, эта же логика, которой структурировано все желание невротика, заставляет фантазировать о том, кто этот запрет нарушает и его же за это ненавидеть. Более того, невозможность помыслить существование за гранями своего желания переносит этот страх на любого, кто действует через некий отказ признавать определенный закон, ведь для невротика это будет в конечном итоге сводиться к желанию нарушения того самого его Закона — нарушения табу на инцест. Поэтому невротик уверен, что влечениями перверта движет всегда, в конечном итоге, именно это.
В случае же когда структура невротического желания проявляется в речи аналитика, он рискует исказить понимание перверсивной структуры, вернувшись к долакановским воззрениям о перверсии как прямом выражении естественного инстинкта, репрессированного в неврозе. Между тем, Жак Лакан уже в первом своем семинаре («Работы Фрейда по технике психоанализа») ставит об этом вопрос:
Что такое перверсия? Она не является лишь отклонением в отношении социальных критериев, аномалией, противоречащей добропорядочным нравам (хотя такой регистр и не отсутствует), или же атипией в отношении естественных критериев, то есть более или менее серьезным нарушением репродуктивной цели сексуального соединения. Уже в самой своей структуре она представляет собой нечто совершенно иное.
Переворот, осуществленный Лаканом в понимании перверсии хорошо был подытожен в «Вводном словаре лакановского психоанализа» Дилана Эванса в соответствующей статье (Эванса, 2015: 149-151):
Различие между перверсивными актами и перверсивной структурой предполагает, что, хотя здесь и присутствуют определенные половые акты ассоциированные с перверсивными структурами; также возможно, что такие акты могут разделять и не перверсивные субъекты, и также равно возможно, что перверсивный субъект может никогда не участвовать в подобных актах.
Здесь важно не только то, что перверсивные акты совершаются и не перверсивными субъектами, что соотносится с невротическими фантазмами, но и то, что девиантные акты могут никогда и не совершаться перверсивными субъектами (не потому, что они сдерживают себя, но если содержание перверсивной структуры вообще не соотносится с
Далее Дилан Эванс отмечает:
Замечание Фрейда о том, что «неврозы это отрицание перверсий» иногда понимается так, что перверсии это просто прямое выражение естественного инстинкта, репрессированного в неврозе. Однако Лакан полностью отвергает такую интерпретацию. Во-первых, влечение не является естественным инстинктом, который может проявиться непосредственно; оно имеет нулевую степень удовлетворения. Во-вторых, отношение перверта к влечению также сложно и развито, как и у невроза. С точки зрения генетического развития, перверсия находится на том же уровне, что и невроз; обе достигают третьего «периода» Эдипова комплекса. Перверсия «представляет такое же богатство, что и невроз, такое же излишество, такие же ритмы, уровни». Поэтому необходимо понимать заметку Фрейда следующим образом: перверсия структурирована обратным образом по отношению к неврозу, но структурированы они подобно.
По-видимому, идея о сложности перверсивной структуры не всеми лаканистами была полностью воспринята, ведь то же самое устаревшее и упрощенное представление о перверсии мы видим и в высказывании Дмитрия Ольшанского о доличностном уровне перверсии. Во-первых, в чем он видит, собственно, этот личностный уровень? Равнозначен он инстанции «Я", и мы можем сделать вывод, что психоаналитический дискурс Дмитрия Ольшанского, тем самым, полностью отметает все наследие школы Жака Лакана? Или же мы можем говорить о личностном уровне только в связи с тем, что названо было Жаком Лаканом sinthome -уникальной организацией jouissance, которая может быть обнаружена у каждой из трех лакановских нозологических структур (невротиков, психотиков и первертов)? Во-вторых, в семинаре 5 "Образование бессознательного» Жак Лакан рассматривает формирование перверсий именно в связи с проблемой желания Другого — перверт ищет возможность оставаться быть объектом желания Другого и поэтому перверт к этой проблеме, возможно, намного ближе чем невротик. В-третьих, проделывая из вопроса о желании Другого выход в сферу любви, Дмитрий Ольшанский отдает в этом прерогативу невротикам. За счет чего вообще это делается? В своем известном двадцатом семинаре «Еще» Жак Лакан говорит о том, что вектор любви вовсе не совпадает с направлением того, что мы зовем «сексуальные отношения» (которые, как известно, по мнению Лакана, не существуют). Любовь это не то, что происходит между мужчиной и женщиной, но то, что возможно только между человеком и человеком. В контексте перверсий все привыкли вспоминать только такие явления как фетишизм, эксгибиционизм/вуайеризм, садизм/мазохизм, но, на самом же деле, эта структура может принимать совершенно различный облик. Так, достойным внимания является описание Жаком Лаканом перверсии Андре Жида, которая обретает форму безграничной любви к своей двоюродной сестре (Лакан, 2002: 300-303). И, в то же время, структура невротического желания может предполагать какой-нибудь вообще межличностный уровень только в случае возникновения любви, что далеко не всегда происходит в отношениях между людьми (мужчинами, женщинами, невротиками, психотиками и первертами).
Вернемся же теперь с небес любви вновь к пресловутой сексуальности. В вышеупомянутом анализе фильма «Автокатастрофа» Наталья Тарасюк, отталкиваясь от идей Джойс МакДугалл (McDougall, J., 1972), приводит суждение, схожее по своей направленности с высказываниями Дмитрия Ольшанского.
Как правило у невротического пациента существует богатая фантазийная жизнь и обычно она организована переверсивным сценарием. Что касается индивида, чья сексуальная жизнь выражается, в основном через перверсию, то его фантазийная жизнь достаточно обеднена. Это свидетельствует о том, что объектный мир перверта позволяет ему представлять себе сексуальные отношения только с одной ограниченной точки зрения.
На самом деле, зная особенности перверсивной и невротической структур, с этим трудно не согласиться. Но, в то же время, следует более детально остановиться на том, что же, с точки зрения мысли Жака Лакана, стоит за этой богатой фантазийной жизнью невротика и, соответсвенно, обедненной перверта.
Широкий спектр фантазий невротика связан с самой основой, с краеугольным камнем невротического дискурса — невозможностью сексуальных отношений. Вспомним, что говорит нам Жак Лакан в семинаре «Еще»(Лакан, 2011: 71-72)
Возвращаюсь к тем возражениям, которые я только что приводил сам себе, говоря, что есть один способ совершить в сексуальных отношениях промах, мужской, и есть другой. Если, как я утверждаю, сексуальных отношений действительно не существует, то промах этот и есть единственная их форма. Поэтому, сказав всё удается, мы можем с тем же успехом добавить удается не-всё, потому что в обоих случаях происходит промах. Мы не собираемся анализировать, как можно достичь успеха. А вот над тем, почему совершается промах, предстоит, наоборот, крепко подумать. Промах налицо. Это объективный факт. Я на этом уже настаивал. И объективность его настолько разительна, что когда в аналитическом дискурсе заходит речь об объекте, именно его, этот факт, надо в первую очередь иметь в виду. Промах и есть объект.
Я давно уже объясняю, что такое хороший, и что такое плохой объект, и чем они отличаются. Бывает хороший, бывает плохой — о-ля-ля, знакомая песня. Дело, однако, в том, что сегодня я как раз стараюсь от всего, что имеет отношение к хорошему, доброму и от того, что об этом говорил Фрейд, отойти. Объект — это то, что упущено. Сущность объекта — упущение, промах.
Далее следует также вспомнить другой фрагмент семинара «Еще» (Лакан, 2011:145).
Таким образом и возникает проем, куда входит, чтобы сделать меня своим партнером, мир. Говорящее тело не может себя воспроизвести, если не оказывается в отношении своего наслаждения жертвой недоразумения. Оно воспроизводит себя, другими словами, благодаря неудаче, которую терпит в попытке высказаться, ибо то, что оно хочет высказать — смысл, как мы говорим по-французски, того, что оно хочет высказать — и есть ее настоящее наслаждение. И лишь потерпев в этом неудачу, оно воспроизводит себя — трахая своего партнера.
То есть делая как раз то, что делать оно, в конечном счете, не хочет. Недаром, оставшись одно, оно сублимирует напропалую и видит во всем Красоту и Благо — не говоря уже об Истине: именно тогда, как мы уже говорили, оно оказывается к тому, о чем идет речь, всего ближе. Истина, однако, состоит в том, что партнер другого пола остается Другим. И лишь потерпев в своем наслаждении неудачу может оно себя воспроизвести, ничего не зная о том, что именно его, собственно, воспроизводит. Точнее говоря — Фрейд, хотя и беспомощно, но лучше у нас все равно не получится, об этом сказал — оно никогда не знает, что именно воспроизводит его: жизнь или смерть.
В этом свете мы можем предположить, что богатый фантазматический мир невротика отражает, прежде всего, бесконечное множество способов реализации этого промаха, неудачи, которая является ядром невротической структуры. Именно с этим, скорее всего, и связан широкий круг перверсивных практик (не перверсий) в фильме «Автокатастрофа» Дэвида Кроненберга — садизм, мазохизм, фетишизм, гомосексуализм.
Это можно наглядно проиллюстрировать на примере невротической влюбленной пары, которая пытается прибегнуть к перверсивным практикам для того, чтобы сгладить временную разлуку. Представим себе ситуацию, в которой девушка посещает БДСМ-клуб, имея единственную цель продуцировать новое означающее для своих отношений с возлюбленным. Итогом этой игры стает ревность со стороны партнера, которому изначально нравилась и продолжает нравиться вышеупомянутая практика, которая продуцирует означающее совсем не того, что они оба желают — означающее промаха, означающее неудачи. Особенно открыто это может быть проиллюстрировано в случае истерической структуры ревнивого партнера — означающее, порожденное невротическими фантазмами, означающее игры в перверсию служит, на самом деле, ничему другому, кроме как самой этой ревности как отражению расщепленного истерического субъекта. Истерический субъект, в таком случае, использует означающее перверсивной практики с целью самому становиться на место означающего неполноты в Другом, что и проявляется в ревности, которая перебывает ближе всего к отношению такого субъекта к наслаждению. Перверсивная практика в таком случае является ничем другим, как маской, которая может быть легко обменена на другие маски, возможно, еще более странные, ведь сами «сексуальные отношения» здесь выступают в роли такой же странной маски, скрывающей совсем иную историю.
Совсем другое открывается нам в случае перверсии. Очень хорошо эта тема была раскрыта в текстах Никиты Архипова, исследователя творчества маркиза де Сада, опубликованных на "Sygma " и его группе в VK о де Саде и французских философах ХХ века («Тело извращенца. К понятию перверсии у Делеза», «Антропология де Сада: к вопросу о женской природе. Жюстина или Жульетта? Или…», «Знание либертена: Чего хочет женщина? (на основе XX семинара Лакана)»и других). Так, в произведениях де Сада складывается иллюзия того, что сексуальные отношения существуют, а женщина всегда присутствует именно как «вся». Все же, это происходит именно
Именно здесь, вслед за Лаканом, мы могли бы задаться вопросом о проблемном характере женского наслаждения, которое у де Сада либо вообще отсутствует (случай Жюстины), либо полностью соответствует тому, как наслаждаются мужчины: «Ты наслаждаешься как мужчина, или никак»- намекает нам де Сад.
Но, что же тогда существует у перверта на месте несуществующих у невротика сексуальных отношений?
Мы можем предположить, что в такт сексуальным отношениям, которые не перестают не писаться, перверсивная структура направлена на то, чтобы не переставать не совершать промах. Тот самый промах, который лежит в основе структуры невротика. И, нужно сказать, что это (не совершать промах) перверту удается. Занимаясь сексом, перверт, в отличии от невротика, всегда делает именно то. И это «именно то» он делает и когда сексом не занимается — убивает, постигает тайны вселенной, или танцует. А также дяденька в парке, расстегивая плащ показывает нам… да-да, «именно, то».
Это «именно то» совершает Юкио Мисима (безусловно обладатель перверсивной структуры) своим самоубийством. Что ему не удается, так это совершать это самоубийство снова и снова до бесконечности. Что не удается перверту, так это не переставать не совершать тот самый промах. Никита Архипов рассматривает подобное в тексте «Схема садовского фантазма», опубликованном в его группе Sade’s Studies в VK:
По горячим следам предыдущего поста нам стоит сказать пару слов об одном из участников схемы — S (чистый субъект удовольствия или «чёрный фетиш»). Мы уже говорили, что S воплощает в себе идеал жестокости, которого стремится достичь либертен, но в чём терпит полный крах. То преступление, которое воплотило бы «идеал чистой негации» связано с особым представлением о теле жертвы. Это S называется чистым субъектом удовольствия, поскольку имеет возможность бесконечно переносить жестокости, налагаемые садовским палачом. Так в «Джульетте» Сен-Фон выражает желание сделать муки своих жертв вечными. Идеальная жертва — объект не поддающийся деструкции.
В тексте Лакана “Kant avec Sade” S или «чёрный фетиш» выступает, как то что утрачено в схеме садовского фантазма, то «идеальное преступление», которого садист не достигает. Мы не имеем других формул для перверсий, но все же, на мой взгляд, можем приблизиться к тому, что происходит в случае перверсии только через использование формализации, что соответствует семиотике Жака Лакана.
Использование Жаком Лаканом теории множеств было, в частности, хорошо рассмотрено Никитой Архиповым в его опубликованном на "Sygma " тексте «Лакан и Рассел: теория множеств, означающее, различие, кастрация».
С точки зрения Лакана с означающим происходит нечто похожее, что и с множеством, которое не принадлежит самому себе. Одной из важных характеристик означающего является тот факт, что «означающее не может означить само себя», поскольку всегда отсылает к другому означающему. Означающее в отношении к самому себе не производит никакого значения. Нельзя понять означающее лишь через апелляцию к нему самому: всегда существует необходимость обратиться к ряду других означающих, которые создадут в свою очередь такой же эффект.
Именно этот избыток означающего при соответствующей нехватке означаемого и лежит в основе логики кастрации. Мы не можем дать ответ на парадокс Рассела «кто бреет брадобрея, который бреет всех тех, и только тех, кто не бреется сам?». И этот парадокс, тем самым, равнозначен означающему, которое на имеет своего означаемого, означающему нехватки или фаллосу.
Но как же дают ответ на этот вопрос перверты? Рискнем предположить, что логика отрицания кастрации в случае перверсии происходит путем введения дополнительного условия — дополнительного означающего, нейтрализующего означающее, не имеющее своего означаемого, которое в последствии игнорируется (тем самым, происходит сексуализация мышления перверта). В случае парадокса Рассела это может выглядеть так — «брадобрей бреет всех тех, и только тех, кто не бреется сам, но кроме себя самого». Что особенно интересно, если бы в реальной жизни и появилась подобная вывеска на цирюльне, она могла бы иметь только такое значение, что указывает нам на то, что перверты изначально намного ближе к самой природе языка (это и стает залогом сексуализации мышления). В то же время, создавая определенную модель полноты Другого, это дополнительное условие «кроме себя самого» создает предел возможности действительной тотализации, к которой стремится перверсивная структура. Тем самым, перверту не удается не переставать не совершать промах.
Другое дело, что случится если перверт утратит способ реализации своей структуры? Если вторжение некоего условия будет принуждать перверсивную структуру наконец перестать не осуществлять промах? Думаю, что психоаналитикам требуется более внимательно отнестись к возможности того, что среди людей, которым требуется психоанализ есть и люди с перверсивной структурой.
Список литературы:
Архипов Никита. Антропология де Сада: к вопросу о женской природе. Жюстина или Жульетта? Или…//http://syg.ma/@nikita-archipov/antropologhiia-die-sada-k-voprosu-o-zhienskoi-prirodie-zhiustina-ili-zhulietta-ili-mnoghotochiie
Архипов Никита. Лакан и Рассел: теория множеств, означающее, различие, кастрация.//http://syg.ma/@nikita-archipov/lakan-i-rassiel-tieoriia-mnozhiestv-oznachaiushchieie-razlichiie-kastratsiia
Архипов Никита. Схема садовского фантазма. Часть 1 (на основе текста Лакана “Kant avec Sade”)//https://vk.com/m_s_a_d_e?w=wall-91338603_23
Архипов Никита. Схема садовского фантазма. Часть 2 (на основе текста Лакана “Kant avec Sade”)//https://vk.com/m_s_a_d_e?w=wall-91338603_26
Архипов Никита. Архипов Никита. Схема садовского фантазма. Часть 2 (на основе текста Лакана “Kant avec Sade”)//http://syg.ma/@nikita-archipov/tielo-izvrashchientsa-k-poniatiiu-pierviersii-u-dielioza
Лакан Жак. Семинары книга 1. Работы Фрейда по технике психоанализа. М.: ИТДГК Гнозис, Издательство Логос, 1998.
Лакан Жак. Семинары книга 5. Образование бессознательного. М.: ИТДГК Гнозис, Издательство Логос, 2002.
Лакан Жак. Семинары книга 20. Еше. М.: ИТДГК Гнозис, Издательство Логос, 2011.
Lacan Jacques and James B. Swenson, Jr. Kant with Sade // October. Vol. 51 (Winter, 1989), pp. 55-75
Ольшанский Дмитрий. Перверсии и сексуальные извращения.// https://www.youtube.com/watch?v=5MtboTTZK80
Тарасюк Наталья. «Автокатастрофа»: столкновение перверта и невротика. //http://syg.ma/@tarasyuknatalya/avtokatastrofa-stolknovieniie-piervierta-i-nievrotika
Эванс Дилан. Вводный словарь лакановского психоанализа (Перевод группы «Рауманализ Лакана»)//http://vk.com/lacan_seminars
