Идея взаимного умножения человека и механизма преследует наш ум уже больше ста лет, а для современной музыки эта концепция поистине краеугольна. Однако в большинстве своем, от Руссоло, Шостаковича и Авраамова до последнего сингла Арки и «Body of Carbon» Croatian Amor и Варга звуковое представление о «человекомашине» все же ограничено оппозицией «оператор — инструмент», даже если в качестве последнего понимается уже собственное тело. Тем интереснее наблюдать, как в отдельных случаях эта установка сегодня оказывается преломленной, пусть и за счет небольшого отката в прошлое.

Павла Милякова в эти техногенные области начало заносить еще в позапрошлом году: только послушайте корпус пластинок за это время, если все еще не. Яснее всего до сегодняшнего дня кибернетическое устремление музыканта воплощалось на «La maison de la mort»; но если отраженное на этом альбоме напоминало скорее вдумчивую работу инженера-конструктора (и вместе с тем — отдых от этого изнурительного труда), то настоящие записи представляют законченное дело его рук: сращенные до неотличимости плоть и металл, вибрирующие от нейроэлектричества клеммы, подведенные к ЦНС запущенного механизма, обрабатываемый недвойственным сознанием информационный массив.

«MASSE MÉTAL» настойчиво перекликается с «классическим» индустриальным представлением о человеческом существе, чье тело внешним воздействием адаптировано к новой, пока еще смутно ощущаемой эре, а разум работает с мощью до того неведомой. Тем не менее, это видение лишено солипсического страдания новорожденного киборга, пытающегося приспособить пока еще непривычное тело к молниеносным сигналам мозга. «MASSE MÉTAL» — как раз об обратном: о том, как продуманное, цельное (и, возможно — совсем не нигилистическое) искусственное существо может воспринимать себя самого вне ситуаций программы, принуждения и подавления.

«Живая» и «студийная» части «MASSE MÉTAL» работают именно на эту синергию, несмотря на разницу подходов и настроений. Выступление Павла на берлинском Atonal и альбомная ткань составлены из помещенных в инаковые блоки, но, тем не менее, сходных элементов, обрамленных синонимичной репризой, связывающей впечатление от каждой порции звука. «Атональный» кусок — словно иллюстрация телесных процессов очеловеченного механизма: неспешный бит бионического сердца, ровный нервный пульс, гул фибромускулярных соединений, подрагивание светочувствительных фильтров. Альбомная часть — резкая, словно немедленная реакция на внешние раздражители невосприимчивого к усталости металла создания, уверенное и молниеносное движение в пространстве, где учтены все возможные препятствия и помехи.

Возможно, что Милякову удалось реализовать именно то существо, о котором Маринетти мог только писать:

«Этим будут удвоены твоя жизнь и твоя завоевательная сила. Ты не будешь делать вид, что ежевечерно умираешь, а твое тело, не ведающее ежедневной идеи смерти, не будет стариться! При заходе солнца ты почувствуешь, что твои руки медленно цепенеют. Тогда ты приспособишь свою волю в каждом из своих членов так, в такой последовательности, что они будут передавать друг другу бодрствующее сознание, как воины, которые передают друг другу грозное оружие по мере того, как одни сменяют других для караула».

Артем Абрамов