С 2023 года День защитников и защитниц Украины отмечается 1 октября. Art to Help поговорили с художником Владом Мельником о том, как 24 февраля стало точкой отсчета новой для него реальности. Как он перестал рисовать и начал волонтерить, смог вернуться к живописи, а сейчас служит в ВСУ.

Расскажи о себе, о своем пути современного художника.

В детстве я увлекался пленочной фотографией: мой дедушка работал фотографом в журнале о биологии «Юный натуралист» — снимал природу, растения и птиц. У него даже была своя лаборатория, где мы проводили много времени. Я смотрел на все эти колбы, учился проявлять снимки и чувствовал, что причастен к искусству. В 19 лет решил самостоятельно заняться постановочной художественной съемкой — у меня тогда был полупрофессиональный пленочный Canon, с помощью него я пытался воспроизвести то, что чувствую. Я жил в индустриальном городе, где кроме заводов и загрязненного воздуха было только желание уехать оттуда. Я пытался учиться тому, что когда-то мне дал мой дедушка, чтобы воспроизвести все то, что таится в сердцах людей Днепра. Буквально год спустя я начал заниматься живописью — это были фигуративные картины в стиле арт-брю. Успокоив свои чувства с помощью искусства, я перестал рефлексировать и решил уничтожить все смыслы, перейдя к абстрактной живописи.

Если бы тебе нужно было рассказать незнакомцу о своей жизни в одном предложении, каким бы оно было?

Привет, меня зовут Влад, ты бы не хотел открыть сбор на нужды Вооруженных Сил Украины?

Как изменилась твоя карьера с начала российского вторжения?

24 февраля стало точкой отсчета новой реальности. Я перестал рисовать — искусство ушло на задний план — и начал волонтерить. К живописи я смог вернуться только через год. Сейчас я служу в ВСУ, и на рисование теперь нет времени, а даже, когда оно есть, хочется просто помолчать и побыть в одиночестве, что-то почитать или просто наблюдать.

С начала российского вторжения к Украине было приковано пристальное внимание западных арт-институций, и моего художественного присутствия за рубежом стало больше: от выставки ООН в рамках Международного Экономического Форума в Давосе до благотворительных аукционов в Риме и других городах Европы.

В постсоветском культурном поле существует нарратив, что искусство должно / может быть аполитичным. Мы слышим такие разговоры даже спустя полтора года полномасштабной войны России против Украины. Расскажи, что ты думаешь об этом как художник, вынужденный защищать свою страну?

Украинские художники всегда транслировали политику в своем искусстве: даже, когда это каралось преследованиями, как в Союзе, — ссылками в концлагеря и убийствами. С момента, как Украина стала независимой, — отражение политической реальности в искусстве и вовсе стало нормой. Учитывая историю борьбы нашего народа, трудно представить аполитичность в современной украинской культуре.

Я рассматриваю искусство как социально-политический феномен. Картины отдельных эпох всегда отражают их zeitgeist — дух времени. Самые успешные работы всегда связаны с рефлексией художника на происходящие события или обстоятельства. Вспомните «Гернику» Пикассо или скульптуры Олафура Элиассона.

Искусство — важный элемент культурной дипломатии; но взять в руки оружие или поддерживать армию — сейчас это гораздо более эффективный способ борьбы за независимость Украины.

Многие украинцы сегодня, как и ты, становятся защитниками — музыканты, художники, режиссеры. Как ты думаешь, как опыт военных действий может отразиться на твоей работе?

Абстрактный экспрессионизм, в рамках которого я работаю, базируется на эмоциях, движениях и скорости. Думаю, злость и переживания, накопленные за время войны и службы, дадут хороший результат на холсте.

Сейчас мне помогает справляться моя работа в ВСУ. Это дает ощущение, что я делаю вклад в победу Украины.

Что для тебя надежда?

Движение вперед и вера в себя.