Пролог.

Белым текстом на чёрном фоне:

«Когда ты всерьёз увлечён кино, твоя жизнь превращается в фильм, а ты — в главного его героя. Твоё тело становится кинотеатром, а воображение — драматургом, режиссёром и зрителем одновременно. И, как положено герою хорошего фильма, теперь ты центр ультраэкзотичных сюжетных поворотов. Нет, сами события в твоей жизни до и после выбора в пользу кино совершенно ничем друг от друга не отличаются. Теперь каждый твой кадр наполнен исключительным удивлением, а его отслеживание — это и есть просмотр того самого, снимаемого тобой, фильма. А дальше, что бы ты не делал, каждая следующая секунда всегда будет прямым следствием твоего выбора, сделанного в предыдущей. Ты демиург этого мира».

Эпизод N.

Спустя много лет я попал в парк, в котором часто проводил время в детстве и юности. Он всегда меня завораживал своей обособленностью от окружающей городской суеты, он дышал. Я уже далеко не тот, каким был в те утерянные навсегда времена, теперь у меня нет вопрошаний и я доволен собой, я давно стал находить себя именно таким, каким хотел находить. А в местах из прошлого такое самолюбование вырывается из тебя, словно лава из вулкана, и наполняет пространство всепоглощающей безупречностью. Гармония вокруг тебя, а ты в ней. Она пёстрая, ведь пафос — это её природа.

Спокойствие и кино, которое закончится только вместе с тобой.

На экране показывают, как герой идёт по грунтовой тропе, его сапоги будоражат покойную пыль. Крупным планом мы видим, как она вырывается из–под подошв и через мгновение оседает. Вокруг деревья, переживающие осень и томно сбрасывающие из–за неё листву. Вот крупный план падающего вниз красного кленового листа, который в своём отчаянном полёте умудряется точно качаться от одной боковой границы кадра к другой и так до самого своего беззвучного приземления.

За кадром слышится голос героя. Он произносит: «Воздух ещё несёт в себе каплю тепла, но больше наполнен дыханием грядущей умерщвляющей всё зимы».

Возможно, оставшаяся на его сапогах и унесённая из своего покоя, пыль для кого-то станет символом такой же невольной отрешённости этого человека. Возможно. По крайней мере, так звучит снова текст героя — это его мысли.

Я не могу оторваться от этого фильма, он меня растворяет в себе, лишая всякой уверенности в том, что в ней могло бы нуждаться, и я перестаю понимать, что со мной происходит. Я интуитивно делаю шаг вперёд, ещё один, и растекаюсь, небрежно смешиваясь с пылью, кленовым листом, дыханием умирающего парка. Я во всё это влип.

На экране панорама парка, сперва общим планом, а потом средним укрупнением, но уже статичной камеры.

Дальше следующий эпизод. В кадре прогуливающиеся по парку две девушки. Они эмоционально беседуют и, как часто это бывает, о чём-то совершенно неважном. Текст неразборчив, общий план. В следующий миг крупным планом мы снова видим их двоих. И та, что правее в кадре, говорит другой:

— Осторожно, смотри не вступи в эту мерзость! — указывая взглядом и кивком на влипшего в момент меня.

10.2011