“Я хочу быть поэтом”, написал Артюр Рембо в мае 1871 года, ему было 16 лет. Практически через 100 лет в Нью-Йорке Патти Смит будет читать уже свои стихи в церкви святого Марка перед самыми известными творцами Манхэттена той эпохи. Там были и поэты Анна Валдман и Джон Джорно, и самые блистательные представители “Фабрики” Энди Уорхолла, и сам Уорхолл, и музыкальная интеллигенция: Тодд Рандгрен, Лилиан Рокстон и Гарри Смит, а Ленни Кэй аккомпанировал Патти на своей гитаре и звуки музыкального инструмента и насыщенного голоса поэтессы эхом отзывались в глубине церковного небосвода. На следующий день Патти Смит проснулась знаменитой.

Патриция Ли Смит родилась в Чикаго зимой 1946 года. Вскоре семья переехала на юг Нью-Джерси, в маленький городок Вудсбери. Родители Патти были не богаты, мать была официанткой, а отец работал на заводе. Но именно семья прививает маленькой девочке любовь к книгам. Эта девчонка-сорванец с невероятным воображением и космами смоляных волос первый раз научилась ценить прекрасное, замерев перед картиной Пикассо “Портрет Гертруды Стайн”, и всю жизнь зачитывалась стихами Блейка, Бодлера, Жене и Рембо, чью могилу она посетит в 1973 году в Шарлевиле, словно отдавая дань этому трагическому поэту, который бестелесным духом неотрывно будет сопровождать её на всём творческом пути.

Как она сама о себе пишет: “ я рисовала, танцевала, сочиняла стихи. Вундеркиндом я не была, выезжала на своём воображении. Учителя меня поощряли”. Такой она и осталась на всю жизнь, такой она и отправилась покорять Нью-Йорк.

Ей было двадцать с небольшим, она приехала в огромный город, где никого не знала, и была без гроша в кармане. По адресу, где должны были быть её знакомые, никого не оказалось, лишь незнакомый юноша с ангельской внешностью и такого же иссиня-чёрного цвета кудрями. С этим юношей она свяжет свою жизнь, а пока ей предстояло бродяжничать, искать себе пропитание и ночевать в парках, настоящая романтика.

Потом Патти находит работу в книжном магазине (в книжных она ещё долгое время будет работать, чтобы обеспечивать себе и своему возлюбленному жизнь), и тогда на одном неудачном свидании в парке, провидение опять посылает ей в помощь юношу-ангела. С того дня они больше никогда не расставались. Звали этого молодого мужчину — Роберт Мэпплторп.

Им предстоят и радости, и горести, и беспросветная бедность, когда они выбирали между покупкой сендвичей с сыром и приобретением инструментов для творчества, и блистательная карьера, и признание. И эту историю, историю их жизни — одной на двоих, Патти запечатлеет в своей книге “Просто дети”.

Книга вышла в 2010 году и сразу стала бестселлером, получив престижную Национальную книжную премию в номинации «Документальная литература». Позже в интервью одному известному иностранному журналу автор расскажет, что книга была написана по просьбе Роберта, за один день до своей смерти он взял с неё слово, что она напишет книгу про них, про их любовь, про искусство, которое они творили.

Она так и сделала. Написала автобиографию на грани с художественным произведением., мемуары в духе Жана Жене, её любимого писателя, и Патрика Модиана, элегию её любовнику, лучшему другу, духовному брату Роберту Мэпплторпу, элегию ушедшей прекрасной эпохи Нью-Йорка.

Она писала искренне, от всей души, позволяя, нам — зрителям, заглянуть за завесу тайн двух влюблённых людей. Книга проникнута уютом, любовью к жизни и к своему партнёру. Патти Смит описывает ту реальность, в которой она росла, читала, училась, работала, первый раз любила, знакомилась с великими людьми своей эпохи. И это откликается, потому что она использует тот язык, которым бы мы сами могли рассказать о нашей истории. Это не привычная биография в духе ЗЖЛ, это художественное произведение, написанное по реальным событиям. Она вписывает в свою историю окружающий её мир, историю Роберта Мэпплторпа, исторические события. И получается, что одновременно она пишет историю Америки 60-70-ых годов. Это масштабно. И всё так детально, что забывшись, ты сам оказываешься в отеле “Челси”, на “Фабрике” Уорхола, знакомишься с Дженис Джоплин, пьёш кофе с Гарри Смитом, болтаешь с Грейс Слик в лобби «Челси», стоишь с Алленом Гинзбергом у автомата с сандвичами, мечтаешь в маленькой, холодной квартирке в Бруклине, и там же словно ты сам, а не Патти, обещаешь чего-то достичь и стремишься кем-то стать.

Она предстаёт перед нами уверенной, цельной личностью, человеком необычайной харизмы. Открытая и искренняя манера, лёгкий слог подкупают и мы верим, мы верим в то, что все знаки и символы, коих много — это правда, а Патти их искала, эти намёки проведения, словно человек, который пытается уверить самого себя, что сделал всё правильно. И это невероятно сближает нас с ней. Это не глянцевая голливудская афиша нового фильма, это жизнь со всеми шероховатостями и неровностями, с которыми мы все сталкиваемся.

Когда ты погружаешься в этот мир Патти и Роберта, или вернее сказать, Роберта и Патти, заходишь за эту занавеску из деревянных бусин, ты понимаешь, что на первом месте всегда стоял Он, а Она создавала условия. “Мы оба были мечтатели, но только Роберт осуществлял свои мечты на практике. Я умела зарабатывать на жизнь, а Роберт был целеустремлен и сосредоточен на своем деле. Планировал свое будущее, но и мое тоже”.

Это поражает и заставляет уважать ещё больше, за самоотдачу, за самопожертвование, за безграничную любовь. Она жила Его мыслями и идеями, и если бы не она, если бы она тогда не вернулась из Парижа, не нашла бы Роберта, не решилась бы на переезд, кто знает, что было бы тогда. И можно было бы закончить на этом, но создаётся впечатление, что сама автор интересуется, что было бы тогда… Она проводит исследование, достаёт из пыльных уголков свои старые, слегка помятые тетради, воскрешает в памяти события давно минувших дней, пытается выстроить творческий путь, которым они шли. И при одном прочтении она фокусирует наше внимание на Роберте, как бы отходя на второй план, но между строк мы наблюдаем, что настоящий фокус направлен на “растение в глиняном горшке, которое очень скоро расцветёт и превратиться в прекрасный цветок”.

Именно Роберт показал Патти, что такое искусство, они вместе рассматривали гравюры, любовались Микеланджело, ходили по одному в музей из–за нехватки денег, а потом пересказывали в мельчайших подробностях то, что они видели. А потом был переезд в “Челси”, знаменитый отель в викторианском стиле, где вдохновение витает в воздухе, а Грегори Корсо, Аллен Гинзберг, Уильям Берроуз и многие другие знаменитые постояльцы становятся учителями этой девушки с андрогинной внешностью, которая так мечтала вписать своё слово в историю.

Творчество Роберта было диструктивным, он увлекался сатанизмом, которое вызывало у начинающей поэтессы испуг, а затем искал вдохновение в наркотиках, гомосексуальных связях, и впечатлениях от выхода на панель. Патти же словно аккумулировала знания, при этом пытаясь держать их обоих на плаву, отказывая во многом себе. Роберт стал знаменитым фотографом, его обнажённые натуры и портреты известных личностей, в числе которых был и сам Энди Уорхолл, принесли ему славу и признание. А Патти тем временем открывала новое, она стала основательницей нового жанра в музыке: панк-рока. Роберт же не меняется как герой, он остаётся статичным… маленьким, в меру эгоистичным, талантливым, но пристрастным к “addiction”, вечно в поисках мальчиком, а Патти себя преодолевает. Даже, когда кто-то подсыпает ей галлюциногены, она себя преодолевает, не позволяя чему-то управлять собственным вдохновением и способностью творить.

Патти Смит — девушка, о которой я когда-то слышала, но мы с ней нигде не могли разминуться на просторе моего культурного багажа, а она словно открыла мне новый мир: мир Уорхола, битников, мир в котором искусство играет важнейшую роль, а деньги лишь средство для существования, мир, в котором ты сделаешь, всё ради достижения цели.

Если подумать, что меня вдохновляет — это не вещи по отдельности, это именно конечный продукт процесса творчества, законченный, осмысленный, искусство, ради которого преодолеваешь преграды. Она — человек действие. Много мыслей, много идей, но есть и их воплощение.

Повествование этой книги начинается с той ночи, в которую умирает Роберт, это как конец, потому что на самом деле это была история двух людей, двух творцов, а со смертью одного она в каком-то смысле прерывается. Потому что, когда один из сиамских близнецов погибает, второй учится жить заново, и Патти живёт, ещё больше погрузившись в искусство.

Смит стояла у истоков панк-рока, она была художницей и поэтессой, но в первую очередь она была человеком-музой, который много чего преодолел ради любви и идеи. И именно сама её жизнь и выбор, который она делает, делают её великой. Мы читаем историю не известного музыканта, а простой девушки, которая стремится, которая хочет чего-то достичь, и в ней мы узнаём самих себя. И здесь не важна пропасть временная и географическая, потому что Патти Смит говорит с нами образами, чувствами, желаниями, с которыми мы можем себя ассоциировать.

Её рассказ опосредован культурой, а два человека становятся деталями пазла в мировой истории, они живут и переживают. Книга-воспоминание выстраивается вокруг значимых событий, убийство Кеннеди, творчество Rolling Stones, смерть Дженис Джоплин, Французская новая волна, война во Вьетнаме, смерть Энди Уорхолла… в тот вечер Нью-Йорк покроется белым покрывалом снега, оно в точности такое же как и волосы создателя поп-арта.

Но всегда есть точка бифуркации, она существует на границе сознания, не позволяя воспринимать информацию, как конечную инстанцию правды. И, к сожалению, эта парадоксальная константа настигла меня слишком рано. Я успела влюбиться в Патти, в её непринужденность, в манеру писать стихи в холле отеля “Челси” и за чашкой кофе в маленьких уютных кафе, в её манеру говорить со мной искренне, в самоотверженность её любви к Роберту, в её самоотдачу творчеству и веру в искусство. Текст выше получился сумбурным, это лишь отрывки того, что я хотела сказать раньше, но переписать или вообще как-то к нему прикоснуться я больше не имею возможности, потому что я больше не верю… наступило какое-то разочарование, пьедестал рухнул вместе с возведённым на него идолом.

Есть такая книга, называется «Прошу, убей меня!», жутко интригующее название. Так вот, написана она была по-нашему в лихие девяностые Легсом Макнилом и Джиллиан Маккейн. В центре повествования — история панк-движения. Основные персонажи книги — The Velvet Underground и Лу Рид, The Stooges и Игги Поп, MC5, New York Dolls и Джонни Сандерс, Патти Смит, The Dead Boys, Television, Ричард Хэлл, Ramones. В этой книге есть глава “Звёздное небо поэзии”, а оно ведь действительно звёздное, вот только осенью иногда случается звездопад…

Смысл в том, что в этой книге высказываются многие значительные личности эпохи 60-70-ых годов, они рассказывают о людях, впечатлениях, событиях, и Роберт с Патти часто фигурируют в этих рассказах.

Ли Чайлдерс: “Патти Смит и Роберт Мэплторп поначалу никак не могли вписаться в компанию у «Макса». Все из–за внешности. Выглядели они беспонтово. Роберт предпочитал шляпы, мягкие замшевые шляпы, и огромные университетские рубашки. Смотрелось это ужасно. Патти смотрелась чуть круче — она носила уродливое грязное рванье.

Думаю, Микки Раскину не нравилось, как они выглядят. Но надо отметить настойчивость этих ребят: Патти и Роберт сидели на бордюре напротив входа к «Максу» и трепались с каждым, кто входил или выходил оттуда. Я просто офигевал, у меня бы на такое нервов не хватило. Если бы меня не приняли в компанию, я бы, наверно, просто исчез. Но так бы себя вести не смог. Поражаюсь выдержке Патти, она сидела там и говорила: «Я хочу попасть внутрь, но меня не пускают. Отлично, буду сидеть у входа». Типично панковское поведение задолго до появления типичного панковского поведения”.

Терри Орк: “Не знаю, с чего там с все началось: гомосексуальность ли Роберта вылезла наружу или Патти начала заигрывать с рок-звездами. Вообще, Патти жила на публику. Целовала кого-нибудь — и смотрела на тебя. Чтобы убедиться, что ты все видел. Ну, как будто играла богемную даму из Парижа двадцатых. Она совершенно сознательно жила, как на сцене, и ебалась со звездами. Она этим гордилась. А кончилось все затяжным романом с Тодом Рандгреном”.

Пенни Экейд: Патти — это человек, который в девять утра мог поднять меня криком: «Пенни!» Я спрашивала: «В чем дело, Патти?» Она отвечала: «Сегодня день рождения Бобби». «Какого Бобби?» «Бобби Дилана». Всю жизнь ее глючило, будто бы она Джон Леннон, или Пол Маккартни, или Брайан Джонс, или еще кто-нибудь из рок-звезд.

В ночь, когда умер Брайан Джонс, я была рядом с Патти. У нее была истерика. Она безудержно рыдала. Конечно, я тоже напряглась, но Патти просто постоянно говорила про «малыша Брайана Джонса» и «кости малыша Брайана Джонса». Как будто она говорит с кем-то, кого видит только она. Многие общаются с воображаемыми людьми, но воображаемые друзья Патти — это люди типа Кита Ричардса. Помню, Патти рассказывала мне историю про то, как встретила Эрика Клэптона. Она была с Бобби Ньювиртом, но все время вертелась вокруг Клэптона, пока тот не спросил: «Мы с тобой знакомы?»

Патти ответила: «Не. Мы так, люди маленькие».

Джек Уоллс: Роберт Мэплторп родился в пятидесятых. К моменту бунта в Стоунвол в 1969-м, когда началась гомосексуальная революция, ему было то ли девятнадцать, то ли двадцать. Это было целое движение, и в нем участвовали не только геи. В начале семидесятых все окончательно ударились в гомосексуализм. И Роберт тоже стал геем. Как раз в то время появились «грузовички» — около мясокомбината, на Четырнадцатой стрит, стояло несколько грузовиков, где гомики занимались анонимным сексом.

Потом у кого-то хватило ума наплодить клубов — раз уж все тусуются в одном месте, почему бы не продавать там выпивку? Так появились «Шахта» с «Наковальней» — и это стало апогеем разврата: «золотой дождь», копрофагия, фистинг, «чебурашки»[35]. Туча народу предпочитала проводить свое время там. Все ебались так, как будто завтра наступит конец света.

Там ещё много чего написано, но это не та Патти, которую узнала я, и не тот Роберт. Хочется сказать, что все мы грешны, как бы банально это ни звучало, все мы делаем ошибки. Но у меня ощущение, что меня обманули, показали барочную пьесу, вместо грязи “Отверженных” Виктора Гюго. Мне кажется, что со мной разговаривали, изменив голос, приукрасив действительность, заменив одни события на другие. Но самое главное — мне кажется, что меня предали, как когда влюбленный снимает розовые очки и видит все недостатки обожаемого им человека. Но…… Может стоит принять извинения Патти, которые она мне принесла с самого начала, но на которые я не обратила никакого внимания, приняв за блаж воображения. Может и правда, они просто дети…