Повальная зацикленность на собственном теле и его соответствии ожиданиям других уже несколько десятилетий как превратилась в культ, в религию, со всеми прилагающимися религиозными аспектами. Это даже не религия в общих чертах, у Расстройств Пищевого Поведения (РПП) явные черты христианства.

Кто-то стремится к “чистоте” тела и избегает “грязной” еды. “Грязная” может означать что угодно. Например, транс-жиры будут квалифицированы как “негодная пища” почти всеми приверженцами культа, но, скажем, сахар будет отнесен к “ужасающей” еде теми, кто придерживается низкоуглеводной диеты, но не теми, кто избегает жиров. Консерванты и модификаторы — тоже вполне очевидный кандидат, хотя лагерь “главное это количество калорий” вряд ли испытывает такой же страх находя модификаторы в списке ингредиентов, как член лагеря “главное это очистить печень”. Это значит, что каждый подход имеет свою доктрину, и нарушать ее — посягать на святость, ну или на красоту и здоровье тела.

Кроме доктрины, в культе тела есть и другие христианские черты: мораль, понятие инаковерующих и самобичевание. И хотя истинная христианская мораль подсказывает нам, что превозносить себя над другими неверно, именно это и есть цель маниакального следования ритуалам. Есть “правильную” еду в теории означает заботиться о своем теле, но на практике выливается в ежеминутный контроль и вопрошание “Я все еще правильная? Я все еще делаю так, как нужно? Я лучше, чем те, кто не следуют правилам?”. Именно поэтому появляется мнимое право напомнить грешникам, что они “толстые”, или помягче “полноватые” (имея в виду все–таки толстые), подсказать путь к правильной, то есть, худой жизни, посочувствовать широкой кости, обнадежить и снисходительно сказать, что не все еще потеряно, и, вслух или про себя, убедиться в собственной праведности.

Это что касается потенциально обратимых в истинную веру похудения и здоровья. Но как на счет действительно инаковерующих? Тех, кто считает бодипозитивность своим кредо? Или даже “феминистки”! Что делать с ними? Как правило, с ними не связываются напрямую, но яро обсуждают за спиной. “Господи, да как можно с этим задом жить вообще?” Или вот например, слова одного из моих преподавателей: “Девки, если вы так будете есть, к тридцати годам придется ставить котика на аватар”.

В чем выражается сила культа тела? В настоящем, поглощающем страхе при мысли, что культ будет нарушен, что последствия будут катастрофическими, и что нарушение придется компенсировать. Страх, который испытывают люди с расстройством пищевого поведения (когда съедают запрещенный продукт, или видят перед собой стол с разнообразными яствами, или уже съели пятый кусок торта) на полном серьезе сравним со страхом человека, который обнаружил в себе способность убить улыбающегося младенца. Когда это произошло (не младенец убит, а съеден седьмой торт) озабоченный чистотой тела осознает, что он не чист, иными словами, он обнаруживает в себе греховность. Вслед за этим приходит необходимость контролировать себя постоянно, дабы не согрешить. Когда все–таки планируемый режим нарушен, приходит желание самонаказания. Слабительные, самоспровацированная рвота, часы в спортзале — все это варианты самонаказания.

Недавно я увидела картинку, которая задумывалась как мотивационная, с надписью “Остаться вечером дома чтобы сесть здоровый ужин — бесценно”. В переводе на человеческий, это означает что правильный режим важнее, чем друзья, чем увлечения, чем интересный фильм в кинотеатре, чем прогулка, чем лекция по интересующей теме, чем, в сущности, любой аспект жизни кроме, кроме заботы о теле. Это значит, что страх нарушения режима больше, чем желание жить.

Несмотря на явную болезненность такого поведения (а люди с расстройством пищевого поведения испытывают психологическую боль ежедневно), у РПП есть функция, благодаря которой они и процветают в молодых умах. Оно структурирует жизнь. Появляются четкая классификация, что плохо, а что хорошо, кто грешник, а кто праведный, и что нужно делать, чтобы оказаться в лагере последних, а не первых. За бесконечным контролем, обрядами, планированием очень легко укрываться от жизни. От жизни с ее выборами, возможностями, ограничениями, эмоциями, потерей контроля. Намного легче в маленькой клеточке, где вполне четко очерчено как быть хорошим.

РПП не так легко обнаружить именно потому что оно начинается с похвального желания заботиться о своем здоровье и красоте тела. В процессе мысли о еде затмевают собой все остальные сферы жизни. Часто окружающим даже смутно понятно, что что-то не так, но непонятно, что именно. Например, человек вразрез ситуации может говорить о том, какая еда правильная, а какая нет, или о своем весе. Может сказать коллегам в кафе: “А вы знаете, сколько калорий в этом чизкейке, который вы едите? Нужно будет бежать с пульсом 160 целый час, чтобы их согнать! Я не ем сахар и прекрасно себя чувствую”. Из этого становится понятно, что бегущей строкой, параллельно всем другим мыслям и событиям, в голове у этого человека идет нескончаемая сверка, сколько он съел и как это компенсировать. При этом он уверен, что другим тоже интересно знать эту информацию, а может даже стоит и устыдиться своей неортодоксальной еды. Еще один пример — это худеющие девочки, которые очень мало едят, много готовят и стараются скормить приготовленную еду другим. В конце концов они срываются и съедают двойную или тройную порцию. Часто человек становится асоциальным и часами рассматривает картинки еды или рецепты.

Это все признаки поведения, которое внешне в целом можно обьяснить особенностью характера или стрессом, но тяжело диагностировать как расстройство. Поэтому врачи стараются опираться на объективные показатели (прекращение месячных и потеря массы тела), но ведь расстройства пищевого поведения может протекать годами и без изменения веса.

РПП — это следствие культуры, отмеченной культом тела (как наша сегодняшняя культура) и христианским наследием. Нигде в мире, кроме стран Запада и стран под сильным влиянием западной культуры нет такого уровня распространенности РПП. В какой-то степени можно сказать, что контроль над едой выполняет ту же функцию, что и чрезмерное следование предписаниям религии: человек убеждается, что живет правильно, что есть сводка предписаний, по которым необходимо строить свою жизнь, и, в конце концов, придет вознаграждение. А уж рай это или чистота печени, зависит от выбора самого человека.