Т.Толстая рассказывала, что когда она учила американских студентов «основам литераторского мастерства», у нее была ученица, которая не могла выбрать, какие из примитивных бытовых действий нужно выкидывать из описания, а какие оставить. Она закапывалась в обилии ненужных деталей и всерьез не понимала, почему нужно что-то сокращать — ведь она строго описывает происходящее именно так, как происходит в жизни.

Неспособность, а вернее, активное нежелание отделять главное от второстепенного — это первый признак, определяющий графомана, вне зависимости от половой и возрастной принадлежности: накопленный в голове словесный мусор, заезженные клише и личные бытовые впечатления он считает настолько невообразимо важными, настолько влюблен во всё, что исходит от себя любимого, что ждать от него фильтрования базара бессмысленно.

Дальше графоманы разделяются по гендерным и возрастным признакам.

Это, прежде всего, «гормональная литература», которую пишут все графоманы в диапозоне от примерно 10-ти до примерно 55-ти лет: женщины пишут про розовые сопли (влюбленные взгляды, феи и драконы, гаремы из возлюбленных, брак, семья, младенчики), мужчины — про адреналиновые сопли, про стрелялки-танчики, беготню с оружием, тыдыц-тыдыц, бум-бац-хрясь-вжик, жесткий секс. В том случае, если графоман осчастливливает собою реалистические жанры, добавляются страшно важные для человечества темы про «как я служил в армии», «как я был начальником транспортного цеха» и «как я отрывался в командировке/на шашлыках/рыбалке с пацанами», — это, разумеется, такой же обязательный атрибут, как для женской графомании — про «как проходили мои беременность и роды».

Второй вид графомании это «назидательные записки потомкам». Это всегда мужской вид графомании, ею грешат освобожденные от гормональных оков дедульки на пенсии, скинувшие весь быт на женщин, и оставившие себе только «свободный труд», то есть, как можно понять, отнюдь не укладывание шпал, на которое почему-то упорно стремятся загнать феминисток, а свободное творчество. Именно они наводнили интернет словесной туфтой, состоящей из старческого жеманничания, глубокомысленного злоупотребления архаизмами и кривляния под очень духовно богатых старцев.

Есть еще отдельный, очень специфический, выведенный искусственным путем подвид графомании — патриотическая графомания. Но этот феномен требует отдельной диссертации