Create post

До

Февраль 2022 года до 19 числа я не помню.

В тот день, где воспоминания начинают проявляться,я пришла к маме в гости. Наша собака Милька встречала меня, скалясь. Это она так улыбается. И если сесть на корточки, начнет облизывать лицо. Сейчас я как никогда скучаю по этому.

Мама бегала по квартире, делая одно дело за другим. А я думала: интересно, почему она не может остановиться и подышать? Раньше я жалела ее, пыталась делать всё за нее, чтобы она отдохнула. Но она все равно находила новые и новые дела. Тогда-то я осознала, что это то, как мама выбирает жить сама, и я ничего не могу с этим сделать.

В тот день в беготне за стиркой вещей, ответа друзьям на фейсбуке и логистическим вопросам по отъезду моего брата в поход, мама нашла время ненадолго попить со мной чай.

— Если начнется война, мы сядем в машину и уедем. Я поведу, я не испугаюсь. Мы уедем даже без Павла. — говорила она, параллельно читая новости.

— Война не начнется! — говорила я, будучи совсем в этом не уверенной, — и без Павла я никуда не поеду. Я останусь с ним.

***

Мама долго не могла принять, что я курю. И еще дольше она не могла меня с сигаретой видеть. Впервые я закурила при ней на похоронах бабушки. Тогда было совершенно неважно, кто курит, а кто нет. Ноябрь 2021 года.

19-го февраля 2022 после разговора о войне мы с мамой вышли вдвоем покурить.

— Представляешь, я недавно поняла, что главное чувство, мной движущее — стыд! Мама родила меня рано, тогда это было стыдно. Она прятала сначала живот, а потому и меня.

Мама смотрит на меня своими зеленющими глазами с коричневой крапинкой в левой радужке, у нее живое лицо, двигающиеся руки. Она действительно удивлена этому. Я улыбаюсь.

— Представляю, мам. Я тоже жила с этим чувством очень долго, оно было мной, а я им. Потому и увидеть его оказалось тяжело.

— Но ведь я никогда тебя не стыдила! Как так вышло? — она искренне не понимает.

— Нууу, во-первых, стыдила, однако это я уже простила. Во-вторых стыд, как и остальная дисфункция передается по наследству. Возможно ли вырастить ребенка, не передав ему свое ощущение мира?

Мама молчит. Пытаюсь понять по ее лицу, расстроена ли она. Кажется, чуть-чуть.

А я вдруг неожиданно вижу в ней человека, сложенного из маленькой Алёнки (так ее называла её бабушка), молодой Елены, женщины-мамы и жены. Женщины, в свои 46 имеющий силы вдруг свой стыд увидеть и не разрушиться. Я так сильно за маму рада. И так сильно грущу за себя.

— Знаешь, я думаю, что есть вещи, которые простить нельзя, но из точки выбора можно принять решение. Я больше не надеюсь, что ты сможешь исправить то, что происходило в детстве, и из этого непрощения рождается принятие. Я остаюсь с тобой, как взрослая, но ты все еще моя мама.

Первый раз за 10 лет я обнимаю маму по собственному желанию. Она крепко прижимает меня к себе, целует в щеки и в лоб. Мне так хорошо, так спокойно. Я чувствую ее запах, она пахнет так же, как в моем детстве. Только теперь мы одинакового роста, и я курю.

***

— Пока, мама, я тебя люблю!

— Я люблю тебя тоже, Солнышко мое ясное!

Так я записана у нее в контактах. И, наверное, где-то еще, где не увидеть глазами.

Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma

Author

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About