15 октября в Рахманиновском зале Московской консерватории прошел заключительный концерт международного фестиваля «Французские сезоны в Москве».

Пять недель назад «Рахманиновский» и «Малый» залы Московской консерватории стали местом для настоящего волшебства, целительного и вдохновляющего, свойственного разве что самым сказочным землям, где «дикарские» сюиты Рамо идеально сочетаются с сонатами Прокофьева, а умиротворенные меблированные зарисовки Сати плавно перетекают в трио Чайковского. Таким неравнодушным было исполнение, такой прекрасной была музыка, что, наверное, многие слушатели, побывавшие хотя бы в одном из этих концертов, поймали себя на мысли: «а ведь обрести счастье действительно не сложно».

В начале XIX века «русские сезоны» Дягилева будоражили Париж прекрасной музыкой и зрелищными постановками, объединяли культуры и традиции. Сегодня, даже спустя сто лет, наши потребности практически не меняются, мы вновь продолжам начатое, творим и делимся этим с другими.

Выступление Клер Дезер и Эммануэля Штроссер, по-настоящему звездного фортепианного дуэта, стало прекрасным завершением «сезонов», заставившим не просто влюбиться во французскую музыку и культуру еще сильнее, но и усомниться в существовании чего-то более сильного и прекрасного.

Они поднялись на сцену вдвоем, бок-о-бок, подобно мудрой супружеской паре, полной трепетной нежности, уважения и смирения. Вместе им пришлось многое пережить: обучение в парижской и московской консерваториях, гастроли и даже многочисленные записи сочинений для четырех рук, удостоенные множества престижных премий, в том числе «Classica» и «Diapason».

Так они и сели за один рояль, вместе, синхронно. Надев очки, принялись за исполнение нескольких частей «Маленькой сюиты» К. Дебюсси. Лучшего начала придумать, пожалуй, было бы невозможно.

И вот мы «На лодке», собираем розовые кувшинки, наблюдаем за тонкими зелеными прожилками, а затем ложимся и смотрим на воздушное солнечное небо. Или это блестит бронзовая люстра на фоне свежевыкрашенных стен? Грани реальности стираются, чувство эйфории нарастает.

Пианисты не просто мастерски реализовывают все замыслы Дебюсси. Они вовлечены в происходящее, не отрешаются от возможности пофантазировать, как будто ощущают себя на водной глади, а затем, причаливая к берегу, берут друг друга за руки и бросаются в омут стремительного «Шествия». При этом, Дезер, подобно леденящей ночной пустыне (Desért), холодна и сдержана. Все страсти, эмоции бушуют внутри и лишь аккуратно выплескиваются через кисти рук. Таков и Штоссер, музыкант, не связывающий свою глубокую исполнительскую идею с лишними движениями тела. По мнению французского журнала «Pianiste», он настоящий «поэт за фортепиано».

Цикл чувственных пьес Дебюсси сменяется еще одиним знаменитым опусом программных сочинений, «Детскими играми» Ж. Бизе. За «Качелями» — «Волчок», «Кукла» и другие атрибуты веселой забавы. Здесь, под визги, смех и блеск мыльных пузырей, раскрывается совершенно иная драматургия, наполненная далеко «недетскими» поисками, а потому и не такая идиллическая. И в этом произведении было важно сохранить баланс между образной выразительностью и философским содержанием, сгустить яркие краски, погрузить слушателя в состояние медитационной вовлеченности, не утеряв авторских переживаний. Дуэт прекрасно справился с этой задачей.

«Вальс» Равеля в переложении для двух фортепиано ворвался в залу огромным вихрем, окончательно прервал задумчивые мечтания и чувство спокойствия. Уже с первых звуков, таинственных и ужасающих (партия контрабаса), стало понятно, — эти двое сумеют озвучить хореографическую поэму лучше, чем любой симфонический оркестр. И даже расстояние длиной в два рояля не сумеет помешать слаженности их игры, умению безукоризненно чувствовать друг друга, быть единым целым.

Постепенно хаос, мистика и страх заполняют зал, фортиссимо звучит на пределе, череда громких глиссандо становится виртуозным соло Дезер. Грациозные вальсирующие интонации, напоминающие блистательную Вену XIX века с ее многочисленными балами, блеском огней и брызгами шампанского, лишь тщетно пробиваются, не давая ни малейшей надежды на хороший конец. Эта трагедия в звуке заставляет задуматься о том, что беспокоило Равеля: о войне, жестокости и недопонимании между людьми.

Заключительной частью программы становится фа-минорная соната И. Брамса, композитора пусть и немецкого, но зато трактуемого в этот день по-французски. С материалом Дезер и Штроссер были знакомы безукоризненно: сонату, как и другие сочинения романтика, дуэт записал еще в далеком 2005-м на лейбле «Virgin Classics». Казалось, завяжи им глаза, -сыграют так же точно, выверено, без единого промаха.

Главная тема, то размывающаяся дальнейшим развитием, то возвращающаяся вновь, получилась очень музыкальной и трепетной, вернула нас в прежнее состояние идиллии и спокойствия. Опус, исполненный нежно и вдумчиво, как будто потушил обжигающий пыл, то и дело прорывающийся наружу. Победила сказка. Ничто не сумело окончательно разрушить все прекрасное и благоухающее.

Они играли Музыку c большой буквы, музыку, за существование которой хочется благодарить судьбу. Дебюсси, Брамс, Равель и Бизе находятся на вершине мирового искусства, а поэтому кажется, как не сыграй- будет головокружительно. Но как только ты сталкиваешься с особой интерпретацией, эмоциональной и чувственной, как только погружаешься в неизведанные ранее состояния, понимаешь, что это совсем не так, что правильную музыку нужно и слушать правильно. И в этот день Клер Дезер и Эммануэль Штроссер напомнили нам, как именно это нужно делать.