Премьера «Золушки» Россини в постановке Виктора Герасименко прошла на сцене Новой Оперы еще в 2011 году. Чудесная жемчужина буффонного оперного искусства по-прежнему собирает полный зал зрителей, даже самых юных, и служит примером очень достойного, грамотного, яркого оформления.

Перед режиссером стояла вполне ясная задача: аккуратно проработать все аспекты и не испортить то, что уже является прекрасным. Если получится — привнести в оперу что-то новое. Виктору Герасименко вполне удалось воплотить в жизнь хорошо знакомую сказку, но в гуманистическом ключе, без унижений, страданий и отрезанных пальцев, как это было в оригинале Ш. Пьерро. Помогли в этом компьютерные 3D технологии, названные в аннотации «новейшими», что, конечно, градус зрительской осведомленности пусть и понижает (таким уже никого не удивишь), но никак не портит праздник искусства Россини.

Над видеопроизводством работали около года, создав целый ряд живых иллюстраций. Крутящийся часовой механизм, затхлые, покрытые паутиной убранства дворца Дона Маньифико, блистательные бальный залы, греющие своим уютом, помпезностью и светом— все это, созданное рукой графических дизайнеров, быстро меняется, не дает заскучать и делает постановку очень динамичной, соответствующей композиторскому темпу. Предметы интерьера: большая лестница, усыпанная фруктами люстра, манекены с яркими образцами туалета, стали приятным дополнением, придающим объем сценическому пространству.

Проекция — отличная возможность для того, чтобы воплотить любые режиссерские идеи, даже самые смелые. Поэтому ощущение того, что Герасименко не воспользовался ей на все сто, возникло. Не ловко и легко перемещались исполнители со сцены в виртуальное пространство, иллюстрации к ариям оказались скучными, слишком очевидными и очень примитивными, больше похожими на заставку системы Windows. На «Miei rampolli femminini» («Мои дочери»), арии о причудливом сне, вводят в гипнотическое состояние непрестанно крутящиеся подушки.

Что же касается общей сценографической концепции, то здесь «Золушке» явно не хватило целостности, стилистической однородности. Одежда стиля рококо здесь компонуются с весьма современными фантасмагоричными растениями причудливой формы и черно-белой плиткой в шашечку из мира Л. Кэрролла. Из этой же серии — полосатые гольфы и подъюбники Тисбы и Клоринды. В коктейль причудливых сочетаний добавляется и средневековая люстра с огнем, имитирующим копоть.

Костюм Золушки, доброй и утонченной принцессы, — та деталь, ради которой и хочется смотреть сказку! Но здесь художники просто-напросто «изгалились» и надели на героиню вместо маски, упомянутой в либретто, массивную конструкцию из бисера и камней, свисающую подобно неприлично длинной челке.

Что же касается исполнения, то оркестр Оперы в очередной раз продемонстрировал высокий уровень мастерства. Под управлением молодого маэстро Юрия Медяника вся партитура, от первых нот увертюры до заключительной сцены, звучала очень насыщенно и характерно, настолько, что концертное исполнение не сделало бы наши впечатления менее яркими. Россини завораживает, «Золушка» вдохновляет, Медяник предоставляет достойное оформление образцового материала.

Виктория Яровая показывает в «Золушке» настоящий класс. Артистизм и пластичность не мешают ей ни на миг, к каждой музыкальной мысли она подходит с особым вниманием, осторожностью и очень сильным энергетическим зарядом одновременно. Она и больше никто поёт так, что просто невозможно забыть.