Представьте себе универсальный плеер, в котором Вы можете на лету создавать музыкальное произведение себе под настроение. При этом, не нужно вникать в суть таких понятий как темп, ритм, нотная грамота и синтез звука. Вы просто указываете желаемые эмоции, бодрящий или успокаивающий эффект, преобладание акустического или электронного звука, или любые тэги, которые могли бы описать ожидаемый результат. Кроме этого, Ваш профиль в соцсетях так же влияет на итоговое звучание.

Тяжело представить, но подобные сервисы уже не за горами. Прямо сейчас ведутся разносторонние исследования, публикуются статьи и выпускаются сложные среды для разработки и исследований. В игру вступили крупные корпорации, уж очень привлекательной выглядит идея заработать на продаже покупателю ощущения себя композитором.

Учёные, художники и музыканты вместе деконструируют творческие стили и приёмы на последовательности команд микропроцессора или любого другого устройства. Термин generative art ёмко описывает это направление исследований, а очевидный мета-уровень подхода ввёл в обиход ещё один термин — meta-creativity. Компьютеры становятся активными участниками творческого процесса, порождая новые порой неожиданные формы. Именно наличие искусственно созданного участника и есть главный признак генеративного искусства. Процитируем базовый труд на эту тему:

«Понятие “Генеративный арт” относится к любой художественной практике, где художник создаёт процесс, например набор языковых правил, машину или какое-либо другое процедурное устройство, которое затем запускается в действие с определённым уровнем автономии и которое в итоге и создаёт — целиком или частично — произведение искусства».

С распространением звукозаписи у музыкального произведения появилась новая форма жизни. В свою очередь, с распространением компьютера связан интерес к генеративной музыке. Она так же опирается на уникальность опыта каждого слушателя, но уже свободна от пространственно-временных рамок живого исполнения. Алгоритм может учитывать слушателя и персонифицировать генерируемый материал. Или может опираться на текущий социальный контекст, обращаясь онлайн к открытым источникам данных. Или не реагировать никак на происходящее вокруг, живя собственной внутренней жизнью генераторов псевдослучайных чисел. Так появляется необъятная широта спектра новых эстетических продуктов потребления.

Но вместе с ней изменяется важный аспект философии художественного высказывания — новой составляющей в творческое полотно проникает нечеловек, агент. Разработчики так и называют свои детища, признавая их автономность, реальность и активность. 20 лет назад киноиндустрия (“Чужой”, “Бегущий по лезвию бритвы”) метко попала в яблочко общественного страха перед новым видом ментальности. И до сих пор он остаётся настолько непонятным, что имеющиеся инструменты анализа поломались ещё на стадии концептуализации задачи создания искусственного интеллекта. Судя по последним значимым работам в области философии сознания (“Being No One” by Thomas Metzinger): либо человек интеллектом в его идеальном понимании не обладает, либо многих животных и некоторые машины придётся считать сознательными. Поэтому остаётся нерешённой задача определения самого понятия «интеллект», адекватного царящему антропоцентризму и одновременно не противоречащего уже накопленным знаниям.

Для трансгуманистов, генеративное искусство — это не только попытка научить их воссоздавать и развивать эстетику, которую находил и развивал тысячелетиями человек, а скорее изучение бессознательных аспектов мышления, которые были упущены рационализаторской избирательностью технического прогресса.

В интерактивности агентов, кстати, ярко выражен ещё один философский вопрос: вопрос авторства и автора. Часть агентов — абсолютно автономны, и при этом способны генерировать непредсказуемый материал бесконечно, одновременно являясь и авторами материала, и произведениями метахудожников-программистов.

А в случае, когда агент интерактивен, ещё одним автором становится зритель. Напрашивается простое решение — признать мета-художника главным автором всего, но тут кроется парадокс.

Многие из нас слушая фортепиано восхищаются не только виртуозным мастерством исполнителя, но и красотой инженерного замысла самого звучащего инструмента. Очень часто хорошие инструменты хочется называть произведением искусства, что делает их наполненными эстетической ценностью не менее, чем исполняемые произведения. Кроме этого, академическое музыкальное произведение — это алгоритм исполнения записанный на языке программирования «Нотный стан». Нотный стан в свою очередь является не более чем ментальным инструментом, творением поколений теоретиков и композиторов. Являются ли они авторами всего, что написано при помощи нотного стана — вопрос очевидно абсурдный, но явно требующий доработки и переосмысления границ авторства.

Основной ценностью произведений генеративного искусства является чистая идея, часто доступная лишь тем немногим, кто хорошо понимает механику генерации материала. Тут важно отметить, что речь идёт не столько об идеи звучания, эмоции, настроения, сколько о деконструкции оных на структуры, схемы, словари, или даже на концепции более высокого порядка, возникающие от и во время взаимодействия с человеком и исчезающих без него. Именно фиксация этих идей в алгоритме агента и является условным доказательством понимания человеком как процесса их возникновения, так и процесса усвоения и интерпретации зрителем.

Невозможно точно сказать — наука это или творчество, ремесло или искусство? Можно лишь с уверенностью сказать, что процесс сближения этих двух противоположностей нашёл надёжную точку опоры и необозримый запас материала для работы.