В прошедший понедельник, 29 июля, в городе Саутпорт на западе Великобритании 17 летний юноша совершил нападение танцевальный клуб, где проходили занятия по мотивам творчества Тейлор Свифт. Погибли 3 девочки, еще 10 человек пострадали. Даже Тейлор Сфифт — на данный момент самая популярная певица на планете и человек года по версии журнала Times — прервала молчание и осудила нападение. Это может быть удивительным, считая масштаб события и важность голоса Свифт: в прошлом певица никак не комментировала геноцид в Газе (погибло более 38.000 жителей Палестины)  или, например, гражданскую войну в Судане (где, возможно, свирепствует самый серьёзный гуманитарный кризис на планете: 7 миллионов человек покинули свои дома — в процентном соотношении это «рекорд» по всем странам; помимо этого в Судане бушует голод, самый большой по масштабам за последние 40 лет в мировой истории. Кстати, кто про это слышал, только честно?). Высказалась ли бы самая популярная в мире певица по поводу этих событий, если бы жертвы геноцидов в Газе и Судане исполняли её песни — вопрос. Однако не стоит сомневаться в том, что голос Свифт имеет важное значение не только для американской политики, но и для Британской. Ещё в 2022 году кандидаты на пост премьера министра Великобритании боролись за голос певицы. Лиз Трасс, бывшая впоследствии премьер-министром в течении 50 дней, выкладывала в инстаграм фотографии со Свифт и цитировала её в твиттере. Короче говоря, влияние Свифт на политику — не только американскую, но в том числе и европейскую — огромно. Как это радикально выразил один комментатор для журнала Politico: «Все проблемы Европы были бы решены, если бы самая большая поп-звезда мира решила высказаться».

После нападения на танцевальный клуб в сети начали распространяться теории о том, что убийца — мусульманин, а нападение — вдохновленный исламом террористический акт. Начались массовые протесты, которые продолжаются по сей день: только в Лондоне задержано уже более 100 протестующих, по всей стране пострадало более 50 полицейских. Протестующие жгут машины, занимаются лутингом (грабят магазины, бьют стекла, портят имущество), скандируют националистические, анти-мигрантские лозунги и переходят к прямому насилию. 4 августа более 700 протестующих окружили отель для беженцев и попытались его поджечь. Проблема заключается в том, что новость о происхождении убийцы, послужившая спусковым крючком для протестов, оказалось ложью. На самом деле нападение совершил гражданин Великобритании Аксель Радакубана, имеющий руандские корни, однако, родившийся и выросший в Великобритании.

Философ и психоаналитик Славой Жижек постоянно сравнивает анти-мигрантский сентимент с чувством ревности. Французский психоаналитик Жак Лакан, на котрого ссылается Жижек, однажды заметил, что ревность, даже если она оправдана, является патологией. Даже если ревнивый муж узнает, что его жена и правда ему изменяет, его ревность все равно патологична. Почему? Чаще всего другие не дают нам основания их ревновать. Мы ревнуем, потому что неуверенны в себе: считаем себя недостаточно умными, красивыми, успешными. Ревность — способ экстернализации внутреннего конфликта, попытка скрыть от самого себя неудобную реальность, глубинный внутренний антагонизм. Как это связано с протестами в Британии?

Адепты правых взглядов, протестующие против миграции, оказываются в положении ревнивого мужа/жены. Даже если бы протестующие были бы правы (т.е. если бы все мусульмане и правда убивали бы детей, забирали рабочие места, уничтожали британскую культуру — что, конечно, ни в коем случае не является правдой) их протест и анти-мигрантский настрой был бы патологичным. Почему? Потому что вместо того, чтобы критиковать реальные проблемы, сталкиваться с внутренними антагонизмами, пронизывающими британское общество (и мировую экономику), они переносят всю вину, ответственность и причину проблем на мигрантов. Экономическая рецессия, кризис в сфере социальной помощи (например, в городе Истбурн, где 25% населения старше 65 лет, 69.000 без оплаты заняты в сфере социальной помощи пожилым людям) и катастрофический жилищный кризис, для борьбы с которым нужно было бы построить ещё один Лондон — в этом виноваты не мигранты, а политики и экономисты, проводившие на протяжении последних 45 лет неолиберальные реформы, полностью уничтожившие социальный сектор: если до 1977 в Британии строилось больше социального жилья, чем в Западной Европе, то начиная с 1977 Великобритания на столько критически отстала, что сейчас на рынке недвижимости недостаёт 4.3 миллионов домов.

Удивительно, но как в крупных неолибральных газетах, так и в рамках анти-рассисстских контрпротестов, которые вспыхнули почти сразу же как ответная реакция на насилие ультра-правых, про это вспоминают предельно мало. Главная роблема с контр-протестами заключается в том, что они зачастую упускают корень проблемы. Объяснение причин протестов с позиции неолиберальной парадигмы (которую разделяют в том числе многие «левые» в Британии) симптоматично. Пожалуй, самым ярким примером попытки неолиберальной теоретизации текущих протестов является недавняя статья в Financial Times. В газете вышел длинный текст с интригующим названием: «Почему крайне правые бунтуют в Англии»? Согласно диагнозу, который приводится в статье, в протестах виновата правая пропаганда (в том числе основатель анти-исламистской и анти-иммигрантской организации Томми Робинсон); жесткость полиции (протестующие часто считают, что полиция к ним относится жесчте, чем, например, по отношению к протестующим в поддержку Палестины) и поддержка со стороны правых политиков (прошедший в парламент Найджел Фарадж). Все это может звучать убедительно, однако является всего лишь перечислением симптов, а не реальной причиной проблемы. Причина же кроется в эрозии механизмов социального обеспечения, глубинном экономическом кризисе и отсутствии социальных гарантий для большинства населения. Неконтролируемый рынок и отсутствие социальной поддержки со стороны государства — результаты неолиберальных реформ Маргарет Теттчер конца 70х годов ХХ века — приводят к эрозии демократических институтов и экономическому кризису, как это убедительно показала в своей недавней книге The Canibal Capitalism[1] американская мыслительница Ненси Фрезер. Согласно Фрезер, рост популярности правых настроений связан не только с канибаллистической структурой неолиберальной экономики (т.е. она уничтожает то, что жизненно необходимо для её же собственного воспроизводства: институты социализации, экологию, демократию), но и с тем, что "эмансипаторное" движение на западе в течение последних 30 лет игнорировало классическую, старомодную экономическую критику. Как говорит Фрезер, анти-колониальные, анти-рассистские, ЛГБТК+ и другие прогрессивные движения набрасывали "на хищную политэкономию неолиберализма лоскут эмансипаторной харизмы. Результат, вне всякого сомнения, был далеко не освободительным. Дело не только в том, что этот нечестивый союз [между прогрессивными движениями и неолиберальной экономической политикой] поспособствовал ухудшению качества жизни подавляющего большинства и тем самым создал почву, питающую правых. Кроме того, он ассоциировал феминизм, антирасизм и т. д. с неолиберализмом, гарантируя то, что когда плотину наконец прорвало, и массы людей отвергли последнее [т.е. неолиберализм], многие из них отвергли и первое [эмансипаторные движения]. Вот почему главным бенефициаром, по крайней мере до сих пор, был реакционный правый популизм" [2].

В одном из своих самых просматриваемых интервью английский политический философ Джон Грей сравнивает Великобританию с её политико-экономическим кризисом с разваливающимися старыми домами, которые срочно нуждаются в реновации и которые сейчас можно увидеть по всему туманному Альбиону. Нужно помнить: даже самый захудалый дом можно починить, главное правильно опознать причину. И она точно не кроится в мигрантах.

[1] Fraser, Nancy. Cannibal Capitalism: How our System is Devouring Democracy, Care, and the Planet and What We Can Do A bout It. Verso Books, 2023.

 [2] Fraser, Nancy. Cannibal Capitalism. Стр. 136.