Тотальная инсталляция «Им 20 лет» (Авторы: Зоя Кошелева, Вячеслав Шмыров, Алексеем Трегубовым) посвящена 55-летию фильма «Застава Ильича» («Мне 20 лет») и памяти его режиссера Марлена Хуциева.

Инсталляция восстанавливает связь времен. От нашего современника, 20-летнего хипстера, перебрасывается мостик к 20-летнему юноше-шестидесятнику, герою фильма и далее, уже внутри книнокартины — к отцу героя, в 20-летнем возрасте погибшем на войне.

Уже несколько лет эпоха Оттепели выступает объектом ностальгии. Это время, когда создавалась значительная часть современной культуры: великие фильмы, картины «Суровго стиля», промышленный дизайн, наука. Несмотря на определенную противоречивость шестидесятых годов, очень многими это десятилетие воспринимается как время расцвета свободы между Сталинской эпохой и подавлением Пражской весны.

Кроме того, в последнее время среди молодых людей становятся все более популярными левые, социалистические идеи. Наши современники все чаще бросают взгляд в XX век, пытаясь понять, что же тогда пошло не так. На каком этапе нашей истории мы свернули не туда? Таким же вопросом задавались и шестидесятники: ведь наши отцы и деды отдавали жизнь за правое дело, за счастье для всех, почему же так много крови и грязи? Как нам быть дальше? Мы, вместе с лирическим героем инсталляции задаем эти вопросы нашим дедам, еще не видевшим Карибского кризиса, Застоя, Перестройки, распада государства, которое они только сейчас начали строить. И получаем ответ солдата из фильма «Застава Ильича»: «Мне всего 22, а тебе 24, как я могу тебе советовать?».

Весь этот разговор происходит в первой комнате инсталляции, где предметы обихода молодого современника, любителя искусства, переплетаются с артефактами 1960-х: киноленты, фотографии, газета с передовицей о первом полете человека в космос. Здесь же на стену проецируется эпизод фильма, где главный герой встречает во сне погибшего отца.

Из этой комнаты мы можем попасть в уборную, и обнаружить там «Волшебное зеркало», где помимо собственного отражения мы увидим кадры из фильма с вечеринкой молодежи времен Оттепели. Это должно символизировать внутренний разрыв героя инсталляции, который не знает, носителем какой культуры он выступает: конца 2010-х или начала 1960-х.

Слева от входа в уборную мы находим кладовую, где помимо каких-то личных вещей хипстера сложены артефакты эпохи его дедушек и бабушек, стоит приличная такая по размеру скульптура В.И. Ленина, а на стенах развешены картины в суровом стиле. Метафора чулана, как области бессознательного любой советской квартиры, где хранятся какие-то осколки нашей семейной истории, которые, сейчас и не нужны, но еще могут стать актуальными. Так и история нашей страны имеет свою область бессознательного, из которой мы, возможно, извлечем в свое время ответы на проклятые вопросы.

Из кладовой мы проваливаемся за границу реальности, и оказываемся в зале Политехнического музея, где можем послушать выступления поэтов-шестидесятников. За ней находится комната, воспроизводящая декорации одной из сцен фильма «Застава Ильича», комната обклеенная газетами. В углу комнаты, через провал, мы видим проекцию характерного для романтики освоения пейзажа, а через дыры в полу прорастает трава. Однако уйти в этот пейзаж ни мы, ни герой не можем. Сколько не пытайся укрыться в прошлом, в него нельзя сбежать окончательно. Приходится возвращаться в современность, в этот раз через платяной шкаф.

Вся эта инсталляция — символ преодоления молодым поколением постсоветской травмы, предпринимающим новые попытки осознать и усвоить исторический опыт XX века.