Поэтичное название книги отсылает к распространенному мнению в широких кругах, которое автор разделяет, что одно из самых основных свойств моды — изменчивость. Именно в осознании феномена изменчивости или «нового» автор видит сущность и заслугу моды

Говоря кратко, текст представляет собой легкую критику социального детерминизма по отношению к развитию моды.

В книге рассматривается историческая связь между осознанием индивидуальности аристократии и модой, которая стала одной возможностей проявлять эту самую индивидуальность , то есть в книге главным образом рассматривается именно историческая перспектива моды, ее развитие и причины этого развития.

Критикуется социологический подход к моде, который редуцирует моду лишь до инструмента стратификации классов и способу демонстрации власти, однако автором социальные факторы не исключаются, они главным образом лишь сопутствуют индивидуальным интенциям представителей высших слоев населения.

В книге критикуется теория Габриеля Тарда. Как известно, Тард прославился своей теорией подражания, через которую пытался вывести все социальные преображения. Моду Тард рассматривал как внелогический элемент, оставляя за индивидуумами лишь способность подражать друг другу. Липовецкий не согласен с этим и видит в развитии моды индивидуализирующее начало и даже некоторый протест.

Основным катализатором формирования моды на западе автор усматривает в зажиточной части буржуазии, которая, подражая аристократии, хотела таким образом утвердиться и получить общественное признание, что не противоречит концепции Тарда. Низшие классы подражают высшим, чтобы получить признание; элита в свою очередь вынуждена непрерывно вырабатывать новые и новые маркеры, которые отличат их от низших: таким образом обуславливается интенсивность развития моды, именно этот подход критикует Липовецкий.

Критика строгого социального детерминизма в моде у Липовецкого строится главным образом на том, что изменения в высших кругах общества были намного интенсивнее, чем требовалось: новое появлялось раньше, чем буржуазия успевала что-либо ассимилировать, то есть столь интенсивная изменчивость в моде среди аристократии была избыточна и никак не объясняется лишь стремлением отдалиться от подражающей ей буржуазии. Для аристократии мода становилась искусством. В книге предстает смелая мысль, что основа модной динамики — эстетические поиски, а не стихийные изменения ради изменений, но это актуально лишь для определенного периода времени до индустриализации.

Это сходно с Бартовскими размышлениями о феномене Денди «Денди обречен непрерывно изобретать все новые, бесконечно новые отличительные черты: то он делает ставку на роскошь, чтобы отстраниться от бедных, то стремится к поношенности платья, чтобы отстраниться от богатых».(Барт Р. Система моды. Статьи по семиотике культуры. М.: Издательство им. Сабашниковых, 2003)

Жиль описывает развитие моды как работу воображения аристократии, прогрессивный отказ от благоговения перед прошлым и как стезю романтичных первооткрывателей, бросающих вызов старым устоям.

Теория Веблена (теория праздного класса). Но высшие классы так же изобретают особую этику, символические жесты в поведении, которые отличают их от низших классов. Например, пренебрежение материальным или возведение чести и достоинства выше жизни.

Макс Вебер также считает, что мода является актом самоутверждения, расточительством, которое может позволить лишь тот, кто имеет власть.

Липовецкий настаивает на эстетическом фундаменте в изменении и развитии моды, никаким образом не базирующимся с какими-либо утилитарными задачами. Это очень позитивный и «высокий», патетичный подход к моде, выставляющий ее на один уровень с классическими видами искусств. Более того, с модой автор связывает искусство авангардизма, как инструмент с помощью которого художники разорвали преемственность с прошлым, открыв путь к самодостаточности поиска новизны. Все же надо заметить, что новизна и обновление в эстетике характерна для любого исторического периода, но в современном мире она становится сверхдинамичной.

Огромное количество страниц посвящено анализу взаимодействия медиа и моды. Мода предстает как фундамент массовой культуры, требующей новизны снова и снова, но оценивает автор массовую культуру, скорее положительно, так как, по его мнению, она подпитывает в людях индивидуализм и независимость от каких-либо императивов; в самой моде современности, по мнению Липовецкого, императивности нет, поскольку она не является обязательной и изменчива в своей сущности. Следовательно, критикуется подход к моде как форме власти, он исключает социальное давление и принуждение в моде, видя в моде устремления к эмансипации, однако с ним несогласны феминистские течения, видящие в моде принуждение, о чем Липовецкий сам напоминает в книге. Традиция резко противопоставлена моде, которая действительно, в отличие от моды, всегда имела и имеет принудительный характер.

Все современное состояние во всех сферах культуры автор описывает как смену модных тенденций, основным катализатором которых является производство «новизны». Под новизной Липовецкий понимает комбинацию старого и нового, небольшие изменения актуального и прошлого. Конец.