Какая разница, в каком городе и где вообще происходят истории? Нет никакой разницы, где жила эта героиня, в маленьком уездном городке или в столице, в городе-герое или ни кому неизвестном поселке. Все истории одинаковы, все они случаются здесь между нами, иногда с вами, а иногда из–за вас.

Все герои похожи, потому что все люди одинаковы. Нет, конечно, вы можете сказать, что это не так, все люди разные. Одни добрые и честные, другие являются злыми предателями и вообще отрицательные герои. Но ведь задумайтесь, может быть именно вы в чьей-то истории отрицательный герой? Не нравится? Так, скорее всего и есть, потому, как мы делаем зло, не понимая, что оно зло, только из–за собственной корысти из нетерпения к тому положительному герою, который возможно уже сейчас повествует историю. О вас, о том какой вы негодяй и какой он был правильный в тот момент и что все случилось и все связалось на одном факторе. На том, что вы сволочь.

Предыстория окончена, и я хочу перейти к истории, которая как я говорил совершенно неважно, где произошла и с кем. Возможно, в ней есть отрицательные герои.

-Тебе ничего за это не будет, поверь мне. Все будет, так как мы договорились.

В неопытных руках дуло пистолета слегка дрожало, на мушке был человек. Обычный человек, таких на улице полным полно, ходят туда сюда. Суетятся, что-то стараются сделать, гуляют по выходным, сидят в барах, рассуждают о том, в чем ничего не понимают, в общем, самый заурядный человек стоит на улице и похоже кого-то ждет. Стоит в наушниках и кого-то ждет, а может быть, просто остановился в незнакомом месте, черт его знает.

Палец был на крючке и голос сзади не прекращал.

-Стреляй и никто об этом не узнает. Ты его убьешь, и никто не узнает, кто это сделал. Он не дождется того кого ждал. Он получит по заслугам.

Человек говорил откуда-то из тени, на нем был большой серый плащ и шляпа. Лицо было стерто, его было отчетливо видно и в то же время не видно четких очертаний. Разве что усы и прищур врезались в память, в остальном таким лицом мог обладать каждый из Вас.

-Я, наверное, не смогу.

Вы любите танцевать? Впрочем, какая разница, кто-то любит, кто-то нет. Та, в чьих руках был пистолет, ненавидела танцевать, она ненавидела многое в этом мире и уже давно понимала, что верить нельзя никому. Она ненавидела многое из того что любят обычные люди. Например, она терпеть не могла ложь, но ей приходилось её слушать, и где-то когда-то давно она научила себя не замечать ложь. Где-то когда-то давно она полюбила танцы. И теперь совсем недавно она полюбила человека, который был на прицеле.

Руки дрожат, она не хочет этого делать.

-Нет.

Человек в шляпе резко вырывает пистолет, она оборачивается и наконец, очертания становятся понятны. Глаза и рот, это лицо, это он! Он только что стоял и был на прицеле. Теперь оказалось, что все это время он говорил с ней и хотел, чтобы застрелила его именно она. Она видит как человек в шляпе, который научил ее слушать ложь и не замечать отныне, который любил танцевать, приставляет пистолет к виску и более не раздумывая стреляет. На черепе остается маленькая точка, а пистолет выпадает из руки. Человек падает у ее ног, и когда она решается наклониться к нему, замечает только пальто и в карманах какие-то вещи. Девушка, которая не любит танцевать разворачивается и видит размытый образ, который кажется ей знакомым, теперь чужой, она некогда любила что-то похожее, что-то, что застрелило себя. Человек, который секундой назад был на прицеле, встретил какую-то девушку и ушел с ней. Девушке, которая не любит танцевать теперь пусто. Тот, кто ушел, был совершенно другим, а тот, кто научил танцевать и научил слушать ложь, застрелил себя у нее на глазах.

Среди какого-то барахла она находит канистру с бензином, обливает пальто и шляпу, бросает спичку. Огонь разгорается, девушка, которая не любит танцевать стоит совсем рядом, по щеке течет слеза, но скорее всего это попал дым.

Конец.