Create post

Театр Новая Сцена - 2. Спектакль «Наташина мечта». Белгород. 9.10.16

Источник: https://vk.com/newstage_2?z=photo-26396902_402233863%2Falbum-26396902_0%2Frev

Источник: https://vk.com/newstage_2?z=photo-26396902_402233863%2Falbum-26396902_0%2Frev

В этот раз я настиг «новую постановку» “Наташина мечта”. Что я увидел? Теперь у «сцены» появилась площадка, вошедшие люди, которые сели вокруг места действия стали живой декорацией, а некоторые из нас и вовсе живыми актерами. Наталья Оболенская aka Наташа распределяла вошедших по режиссерскому замыслу, и по удобству прилагаемого к спектаклю инвентаря, дабы никто из нас не усидел не на том стуле, — вдруг он часть действа? В сфере располагались Наташины воспоминания, подвешенные в воздухе: женская туфля, фата, фотографии, газета «Шишкина искра», зеркальце, помада, плюшевый заяц… Все это влекло нас в путешествие по событиям в жизни — от: когда Наташа поняла, что есть любовь, что она бывает, и даже может задеть своим крылом, от детдомовских дурачеств и дур-подруг, от зажиманий и поцелуйчиков с мальчиком; до: безумств женской крови и жажды крови другой женщины — сучки, которая вешается на шею Валере, до краев переполненной злобой, страстью, печалью, ненавистью и кулька змей-чувств, пронизывающих Наташу. Сама Наталья в истертой белой пижаме, являлась единственным актером сцены, не считая пары тройки зрителей-декораций.

Земфира поет «Небо, море, облака», «Хочешь?», «Искала» и я окунаюсь в эту вакханалию переполняющих чувств молодой девушки и пою:

«Ты совсем как во сне,

Совсем как в альбомах,

Где я рисовала тебя гуашью».

 — Валера тот?

 — Да. — Отвечает она своему сердцу. И обманывается.

Наталья стремительно мчится по кругу. Я веду ее взглядом. Она кружится, а я слежу неотрывно.

Наташа плачет, вглядываясь в «мамкины» фотографии, отождествляя себя с ней, заливается слезами, они капают на пол, мужчина с фотографии — может быть это мы с Валерой, — думается ей. Она ищет мать, несколько зрительниц отыгрывают эту роль. Валера — N лицо сам порадовался внезапному слиянию с режиссерской задумкой: ты N — будешь Валерой, такая интеграция позволит зрителю, не просто наслаждаться и созерцать, но эй, почему бы ему не сыграть? И да — мы играли: кто-то был матерью, кто-то Светкой-подругой, кто-то Валерой, а все мы — «миром», судилищем, чистилищем маленькой девчонки.

Наталья надевает «венчальное» платье, фату — выступает мертвой невестой — во мне все убили: во мне убили будущую невесту, жену, любимую, но не меня, осталась едкая черная злость на ту самую. И на пороге смерти? Нет? Убийства? Нет? Лишь побоев с отягчающими? Мы видим последний суд Наташи, и ее апологию. И она продолжает жизнь, она понимает, что для конца нужно большее, чем девичья мечта о нем, необходимо, чтобы вселенная не умещалась в тебя, вот тогда да — это конец. На такой веселой ноте заканчивается спектакль, Наташин рассказ, и бег в себя Натальи. Моно — это все себе и для себя, но не нынче вечером на окропленной из чайника площадке.

Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About