В воде не тонет, в огне не горит. Миф о нашей неубиваемости в ненашем кино
Когда в зарубежном кино речь заходит о русских, то мы из раза в раз видим один и тот же набор штампов: мужчины сплошь КГБшники или бандиты (что в их восприятии одно и тоже), женщины — проститутки или невесты из Интернета (что в нашем восприятии одно и тоже), а уж алкоголизмом заражены все поголовно вне зависимости от пола.
Но в этой палитре в целом мрачных и мутных красок постепенно прорисовывается еще одна, которую можно оценить хоть как-то положительно. Имеется в виду, быть может, еще до конца не оформившийся в стопроцентный стереотип, но, тем не менее, уже довольно распространенный мотив неубиваемости русских — физической неубиваемости, когда в персонажа выпускают обойму, всаживают нож, а он встает и идет дальше, как ни в чем не бывало.
Вот, пожалуй, самый яркий пример. «Клан Сопрано». Сезон 3, эпизод 11. Итало-американские мафиози нарываются на конфликт с русским «коллегой», носящим звучное имя Валера. С трудом им все же удается его нейтрализовать, придушив тяжелоатлетическим грифом, и вывезти в лес.
Но оказавшись в родной стихии, то есть в снегах и буреломе, Валерий вдруг приходит в себя и, вдохнув живительного морозного воздуха, вырывается и убегает. Один из мафиози стреляет в него и попадает в голову. Сугробы окропляются кровью, и Валерий, упав, исчезает из виду, очевидно, сраженный насмерть. Но в овраге, куда скатился Валера, мафиози к своему удивлению вместо трупа находят следы, которые вскоре обрываются на середине небольшой поляны, будто Валерий не просто выжил, но еще и встал, прошел пару километров, попутно обретя способность к полетам! Возможно, это метафора, и вознесся он именно что на небеса, но об этом остается только гадать.
Целой россыпью неубиваемых (по крайней мере сразу) русских персонажей разразились в последние годы фильмы о супергероях. Конечно, неуязвимость и непобедимость персонажей в принципе является обязательной условностью супергеройского кино, но во втором «Железном человеке» с Иваном Ванко в исполнении Микки Рурка (удивительно, что у него до сих пор нет российского паспорта) происходит что-то действительно странное.
Несколько раз на Мишу Рурка наезжают автомобилем, но тот выдерживает это испытание стоически. Только Железному человеку удается сокрушить Ивана Ванко, да так, что у русского ученого в прямом смысле слова отваливаются ноги. Но странности начинаются потом. В следующей сцене ноги Микки Рурка уже целы и невредимы. Можно предположить, что Иван Ванко в духе супергеройских фильмов обладает сверхспособностью регенерировать части тела, но вот как ему удается при этом восстанавливать еще и татуировки на коленях, совершенно необъяснимо.
Спишем это на простой киноляп, продиктованный тем, что режиссеру было важнее показать наколки (еще один актуальный тренд последних лет) на теле русского персонажа, который, кстати, отлично дополняет линейку героев по имени Иван в голливудских фильмах: Иван Ванко («Железный человек 2»), Иван Данко («Красная жара»), Иван Драго («Рокки IV»). По степени неубиваемости и внушительности внешнего вида все трое вполне могли бы сойти за братьев. При этом Иван Драго в исполнении Дольфа Лундгрена почти наверняка использовался в качестве прообраза при создании Mother Russia из фильма «Пипец 2» — тоже весьма неубиваемой особы.
Но чаще всего мотив неубиваемости русских прослеживается в творчестве Гая Ричи. Один только Борис Борода (он же Борис «Хрен попадешь») чего стоит («Большой куш»). Его избивают, связывают, переезжают машиной, и, наконец, расстреливают из пистолета, причем несколько раз, потому что с первого, второго и даже третьего раза убить его не получается.
По своему умению уворачиваться от смерти Борис напоминает (не удивляйтесь) русского царя Александра II (похожи ли они еще и внешне, решайте сами). На императора покушались в общей сложности семь раз, но пули то и дело проходили мимо монарха.
Эта аналогия приведена скорее ради шутки — вряд ли Гай Ричи настолько знаком с российской историей, хотя от него можно всего ожидать… К тому же русские в фильмах английского режиссера появляются с завидным постоянством. И каждый раз у тех, кто хочет их убить возникают серьезные трудности в этом вопросе.
Кроме Бориса можно вспомнить и героя картины «Рок-н-рольщик», который в титрах указывается как «Чеченец», хотя вполне заслуживает титула Кощея Бессмертного. Сначала в его автомобиль врезается грузовик. Вскоре он уже сам въезжает в витрину магазина, при этом находясь не за рулем и вообще не на сиденье, а торча почти всем телом из окна машины. Потом его в упор расстреливают из автомата. Затем он в ходе аварии падает с крыши автомобиля. Чуть позже получает куском трубы по голове. И даже после этого он остается в живых.
В последнем на данный момент фильме Гая Ричи «Агенты А.Н.К.Л.» один из главных персонажей вновь русский — Илья Курякин. Ричи и здесь не стал изменять себе и сделал Илью неуязвимым и неубиваемым. Что ж, посмотрим, продолжится ли эта традиция в дальнейшем.
С другой стороны нельзя не отметить, что неубиваемыми в иностранных фильмах являются не только русские. Общим местом всех боевиков является сцена, где главный герой выковыривает из себя пули или наживую штопает только что полученные раны. Только вот в случаях с русскими, как во всех описанных выше примерах, подобные ситуации почему-то приобретают гротескный характер, нарочито преувеличенный, даже неправдоподобный. Это косвенно указывает на то, что мы имеем дело не столько со стереотипом, сколько с мифом — иррациональным, символическим, архетипическим, в определенной степени условным и как бы выходящим за рамки реальности.
В поисках истоков этого мифа, мы, вероятнее всего, придем к ставшему легендарным героизму советских солдат во время Великой Отечественной войны. Героизму действительно поразительных масштабов, невиданной до этого силы и мощи. Героизму, давшему выход устрашающему объему энергии. Героизму, победившему в схватке с самой смертью. Подобный человеческий опыт не остается незамеченным культурой. Он незаметно ей усваивается, сохраняется и перерабатывается в новые формы.
Холодная война, пришедшая на смену Второй мировой, стала формальным основанием того, что в массовой зарубежной культуре второй половины ХХ века русский/советский персонаж почти всегда сводился к фигуре либо солдата, либо шпиона. Вполне логично, что качества им приписывались именно те, что были проявлены настоящими солдатами в годы настоящей войны (к сожалению, к ним нередко относилась и жестокость). Не случайно, что и Валерий, и Иван Ванко, и Борис Бритва, и «Чеченец», и Илья Курякин имеют (или имели ранее) прямое отношение к армии, спецслужбам или КГБ.
Голливуд очень любит устойчивые стереотипы. Ими удобно манипулировать, они хорошо продаются. Американцы могут спокойно верить в нашу неубиваемость и дальше, но нам самим нужно четко отделять миф, насколько бы соблазнительным и привлекательным он не был, от реальности. Ведь имея дело с мифом легко впасть в самообман и поверить в то, чего в действительности может и не существовать. А именно это, по моему внутреннему интуитивному понимаю, сейчас и происходит. Этот миф внушает многим из нас бессознательную уверенность в собственной неубиваемости и подпитывает оголтелый агрессивный и разрушительный ура-патриотизм (ничего не имею против патриотизма, но адекватного и трезвого, без параноидальных примесей). И в этом таится его опасность для нас. Потому что в реальности настоящая пуля, попавшая в голову, почти в ста процентах случаев все же несет с собой смерть. Можно (и нужно) восхищаться подвигом наших предков, ставшим основой этого мифа. Но нельзя думать, что мы сегодня также неубиваемы, как они. Просто потому что условия того времени и сегодняшнего совершенно несопоставимы.
В любом случае для особых любителей политических диспутов хотелось бы подчеркнуть, что целью данной статьи не является пропаганда чего бы то ни было, кроме разве что вдумчивого отношения к кино и самим себе. Только вдумчивое отношение избавляет от иллюзий и высвобождает
