Автофикшн как инструмент транслирования аффективных эмоций

Что такое автофикшн?

Автофикшн — это литературный жанр, возникший на пересечении, сочетающий в себе мемуары и художественную прозу. В результате получается гибридное произведение, включающее в себя заметки, эссе, бессюжетные истории. По форме это скорее репортаж происходящего через внутреннюю линзу автора и исследование самого себя с помощью текста. В отличие от мемуаров и дневниковых записей часто текст автофикшна фокусируется на конкретных переживаемых автором событий, имеет адресата и особый эмоциональный посыл. Это зачастую попытка создать собственный язык описания переживаний, крайне острой и неконтролируемой эмоции, которая красной нитью проходит через всё произведение.

Например, в книге Оливии Лэнг «Одинокий город. Упражнение в искусстве одиночества» можно наблюдать пограничный текст о субъективном переживаемом чувстве одиночества и грусти, которое не вписывается в социальные нормы и их неприемлемо проживать публично или в компании. Человек в большом городе всегда остается на виду и в массе других людей, но при этом чувствует себя отчуждённым и лишённым общности. Чтобы справиться с этим Оливия Лэнг описывает хронологию своих мыслей и действий, которые сопровождает это эмоциональное переживание и ищет эмоциональные убежище для своей внутренней идентичности. Ими оказываются работы художников Дэвида Войнаровича, Зои Леонард, Энди Уорхола и др., которые сублимировали это чувство в свои работы. Наиболее яркой в этом отношении является работа Зои Леонард «strange fruits» — это попытка соединиться воедино, «сшить» себя саму, обрести то, что потеряно.

Такой же посыл содержится в японском искусстве реставрации керамических изделий — кинцуги. Разбитая ваза, миска, чашка склеиваются воедино с помощью «золотой заплатки» — но при этом сама «заплатка» заметна и является частью истории предмета. Часто создаются и новые предметы из старых осколков уже разбитой, и, казалось бы, не подлежащей восстановлению керамической вещи. В этом есть что-то от сублимации чувств одиночества и утраты в нечто созидательное, которое присваивает свои раны, трещины, осколки как неотъемлемый и важный личностный опыт, а не скрывает их.

Роман Оксаны Васякиной «Рана» как раз про переживаемый эмоциональный опыт одновременно утраты (смерти матери) и созидательного — построение лесбийских отношений в достаточно угнетаемой среде к людям, которые являются частью ЛГБТ+ сообщества. Васякина ставит в центр повествования жизнь матери, своё детство, события, которые сформировали её бытие-здесь вне зависимости от социальной оценки. Написание подобного рода текстов — это тотальное обнажение слабости, близость к читателю, повествование «из раны утраты» — аффективного состояния потерянности, нелюбви матери и одиночества, выхода из него и нахождение принятия в совершенно других отношениях. Рефлексия своего опыта открывает возможность признания и сопереживания не только чувствам автора, но обнажение слабостей читателя через его включение в аффект с помощью текста, нахождение и себя в этом аффекте. В этом случае текст является эмотивом, который влияет, а в некоторых случаях и меняет существующую реальность.

Иногда текст автофикшна — это целый спектр различных аффективных эмоций, связанных с утратой, одиночеством и злостью. В тексте Джоанны Уолш «раз-рыв» рассматривается эмоциональное состояние главной героини, которая состоит в неопределенных романтических взаимоотношениях, очерченных пространством интернета, когда всегда есть возможность «соединиться», но нет возможности проверить достоверность этой связи. Путешествуя из города в город с помощью текста фиксируется эмоциональное состояние героини, являющееся частью ландшафта. Она идеализирует, разочаровывается и вспоминает своего возлюбленного, совместные разговоры, сравнивает пережитый свой опыт с другим опытом, описанным текстуально в другие эпохи.

Также тему одиночества исследует и писательница Эмили Липтрот в своём романе «Выгон». Как и у Васякиной — тема пути и возвращения домой проходит через весь роман. Писательница сравнивает эмоциональное одиночество в городе, падение в аффект грусти и злости, попытка справляться с этим с помощью зависимого любовного или алкогольного поведения. Здесь транслируется беспомощность главной героини, её размышления о городской жизни как большом театре притворства, а «истинное» одиночество — жизнь в маленьком поселении на одном из островов — как освобождение и возможность переосмыслить свою жизнь, отказаться от вредных привычек. Это не привычная история преодоления своих слабостей, «чтобы быть сильной», а скорее поиск языка описания: что это значит «просто быть» в слабости, беспомощности, отчаянии? правда ли, что счастье иногда кроется в случайном обнаружении пения королевского коростеля на рассвете?

Но есть и другие примеры, когда аффект является позитивным, транслирующим чувство счастья, безопасности, возможности. Такие работы называют «автотеорией», к ним можно отнести «Аргонавты» Мэгги Нельсон. Она пишет размышление-эссе о квир-семье, о значении брака, материнства, через собственный опыт проживания роли супруги вместе с трансгендерной персоной Гарри Доджем. Рядом с существующими людьми, именами, местами, стоят тексты критической теории. Здесь аффект горя сменяет аффект влюбленности, который разрушает привычные нормы о «традиционной» семье как единственно возможном варианте. Это работа из эмотива превращается в эмоциональный режим, который влияет на социально-политическое восприятие брака и стабилизацию определенных структур. Нельсон пишет о счастье материнства, о восприятии себя в паре и самой пары. Её опыт можно описать ещё и как потенциал эмоциональной свободы в отношениях и в построение совместного с другим человеком.

Автофикшн — это жанр говорения, рассказывание историй таким образом, что привычная символическая и нарративная сюжетная система, а часто ещё и синтаксис, пунктуация и орфография терпят крах. Проходит тонкая грань между реально произошедшими фактами и выдумыванием, разгадыванием и интерпретации этих фактов реальности — через инструмент саморефлексии и осмысливания других текстов, предметов искусства, феноменов, эмоций и чувств.

Для чего нужно рассказывание историй?

Рассказывание — это не просто перфоманс автора перед читателем, но и своего рода фиксация эмоциональной реальности в данном случае. В книге «Tbilisi loves you» Асса Новикова перемещает читателя в свою жизнь в солнечном Тбилиси, заряжая аффективными эмоциями радости и надежды, фиксируя субъективное мировосприятие как констатацию того, что это было и было именно так.

В отличие от дневниковых записей автофикшн — это попытка возврата в аффект, в самой центр эмоции и её ре-трансляция читателю. Если рассматривать первый том дневников Сьюзен Сонтаг «Заново рожденная. Дневники и записные книжки 1947-1963», то они составлены в хронологической последовательности, но при этом нет ни единой записи 1950 и дневника за 1952 год — годы юности и опыта романтических отношений с женщинами. 1953 год начинается сразу с факта замужества Сонтаг и последующим рождением её сына, без описания становления отношений. Автофикшн же — это субъективная точка зрения изнутри переживаемой эмоции и ситуации вперемешку с особой рефлексивной позиции, которую автор занимает по отношению к обстоятельствам и написанному.

Кажется, что автофикшн — это эмоциональный продукт своего времени, когда дети бэбибумеров поняли, что не должны идти следом по стопам своих родителей навстречу либеральному достигаторству, когда они попытались принять и понять свою самость, правила игры нового мира, где есть проблемы неравенства, место видимости уязвимых групп, экологические катастрофы. Эти тексты рождаются на обломках старого иерархичного мира как последствие психотерапии и работы над собой. Каждый текст — это планомерное проваливание в аффект — неконтролируемую сильную эмоцию, которая захватывает автора и знакома читателю, а позже на протяжении дальнейшего текста происходит попытка осмысления и рефлексии эмоций, травматичных событий, обстоятельств. Аффективная эмоция — это краеугольный камень, точка начала каждого текста. Слова и предложения раскрывают эту чистую эмоцию, через текст слабость, грусть, непринятие, обиду, всё это становится общим. Текст строится как эмоциональное высказывание близкого — транслятор эмоциональной памяти и определенных событий через внутренний мир автора.