«Я горд собой.» Заявляю. И тут же меня сносит волной непрерывности. «Я достиг. Цель взята.» И меня завязывает в узел. На мгновенье остановился, и всё, конец. Довольство собой — то самое, что отбрасывает тень от идеального деяния. Это бессмысленное состояние в экономии мироздания, как и совесть с её угрызениями, а также ложь, жалость, клятва, страх. Одновременно сметающее назад, откуда мир уже ушёл и закидывающее вперёд, куда мир ещё не добрался. Гордость расщепляет, консервируя сознание в состояниях, проку от которых нет. Позади я обращаюсь в «артефакт», уже спустя мгновенье. Впереди же я обликаюсь в «надежду». Ни там, ни там отсутствует пространство для манёвра, а каждый зазор заполнен омертвевшей тканью мира, которая у этого самого мира была взята в кредит. Гордость, и как артефакт и как надежда — искусные выродки целеполагания. Но мироздание насколько молниеносно — настолько же и непредсказуемо. И даже если сейчас я осознаю себя и осознаю своё осознавание, как одновременное вовлечение и согласование с некими ритмами мира, то ничего путевого из это не выйдет. Ибо каждое именование какого-либо «прозрения» в хаосе опытных данных от схлёстывания с самим миром — есть консервация и повод для довольства собой. Любое словополагание на мир есть попытка затушить солнце садовой лейкой. Это верхушка айсберга, но если опуститься глубже и помыслить себя органом мира, глазом, ухом или кожей, то и в этом случае ничего стоящего не выходит. Любая глубина, любая редукция, феноменологическая ли, онтологическая или обыденно-житейская лопается в горизонталь. Поскольку текст двумерен, и в своих потугах обьяснить мир для сознания, которое и есть этот самый мир, обращается в квинтессенцию пиздежа и омертвелой ткани. Текст — это то чего нет и то, чего никогда не будет. Как нет и этого текста, никаких исключений, всё иллюзия. Ложь надежды и самому себе воздвигнутого памятника. Остаются лишь метафоры, вольные пособники беспамятного самообмана, которые можно ежемгновенно наполнять всё новым и новым смыслом, производя ротацию моды и традиции. Для чего? Ни для чего. Просто так. Мимикрируя и только лишь мимикрируя в отражениях закономерности и законопроведения мира. В скоростной бесконечной разобщённости мироздания для меня нет места. Я разрешаю себе сказать, я — крайне неудавшаяся форма сознания.
